Версия для печати

КАК СТАЛИН РАСПРАВИЛСЯ С «САМОВАРАМИ»

Автор: 

Я хорошо помню первые послевоенные годы, когда улицы городов и весей нашей страны были заполнены несчастными, обездоленными инвалидами той страшной войны. Без ног, без рук – их в народе называли «самоварами», слепые, опаленные взрывами снарядов и авиабомб, с обезображенными лицами. Безногие, на небольших деревянных платформах, с колесиками из шарикоподшипников, передвигались, отталкиваясь от земли деревянными дощечками с закрепленными на них рукоятками. Слепые, с выброшенной вперед палкой, судорожно нащупывающей дорогу, стараясь избежать препятствия.


Они заполняли базары, вокзалы, людные места, выпрашивая милостыню. Как правило, одетые в старые, выгоревшие, зачастую в дырах, тельняшки, гимнастерки, с гирляндой боевых орденов и медалей. Многие из них были небриты, заросшие бородой, с усами на совершенно еще юных лицах, поддернутых пеленой печали и безысходности. Они, юные и восторженные патриоты, зачастую добровольно шли на фронт, защищать Родину от ненавистного врага, даже ценою своей жизни. Получив в боях страшные увечья, они стали не нужны стране и брошены на произвол судьбы, как отработанный материал. Грошовая пенсия по инвалидности не могла обеспечить даже элементарного питания, не говоря об одежде, жилье и других минимальных жизненных потребностях. Они никому не были нужны…

В своих романах «Время назад», «Преодоление» я писал об этом, рассказывая о судьбах несчастных. Многие из них просили милостыню, ходили группами по вагонам пассажирских поездов, нестройными голосами исполняя песни военных лет, иногда сопровождая пения неумелым аккомпанементом старой гармошки или баяна. Женщины плакали, видя молодых, изувеченных войной инвалидов, и все, как правило, бросали в бескозырку или засаленную пилотку деньги, стараясь хоть чем-то облегчить их тяжкую долю. Народ сочувствовал несчастным. Каждый несет свою правду, свою боль и робкую надежду, а порой, и мечту о спасении и даже о призрачном счастье...
Мне после войны пришлось продолжать службу в пограничном Бресте. Через железнодорожную станцию шел поток офицеров, направляющихся в отпуска из советских гарнизонов в странах Восточной Европы. Тут, на вокзале, они получали накопившееся за год денежное содержание. У выхода их ждали десятки искалеченных, несчастных инвалидов. Протягивая костыли, культи рук, они просили: «Братцы! Вам повезло… У каждого была своя война… Вы уцелели в этой мясорубке… Нам не повезло... Мы не были убиты, но остались убогими инвалидами… Помогите своим несчастным браткам Христа ради…»
И сыпались новенькие, хрустящие сотенные в засаленные пилотки. Пряча глаза, офицеры, словно они сами виноваты перед инвалидами, в их тяжкой и несчастной  судьбе, торопливо удалялись прочь. А инвалиды, собрав подаяние, нагрузившись  водкой, а ее в те времена было в изобилии, тут же, у вокзала, в скверике, усыпали,  отдавшись бездумно пьяному забытью. Во сне они были молодыми, здоровыми, их любили женщины, вся жизнь еще была впереди… Это пьянство было маленькой смертью и, в то же время, выходом из уныло-беспросветной жизни… Лишь немногие, набравшись небывалого мужества и воли, научились жить со своим горем, приобрели профессию и заняли достойное место в жизни.
Со мной в институте учился один парень, бывший танкист. Он горел в танке и лишился обеих кистей. В госпитале ему из лучевой и локтевой костей сделали руки-клюки. Он научился сам обслуживать себя и даже записывал лекции, вставив  в клешню карандаш. Он даже рисовал! Это был человек стальной воли и торжествующего оптимизма. Потом он стал учителем, а затем и директором школы.

Сталин никогда не ценил, не берег людей, даже своих близких и родных. Сразу после войны он как-то заявил, что простые люди – это «винтики в механизме государства». Простые винтики… И не более… Поржавел винтик, стерлась резьба – выброси и забудь… А во время войны, в одном из разговоров, где шла речь о больших людских потерях на фронте, он сказал: «Ничего, русские бабы живучи – нарожают новых. Проблем не будет». Отсюда и такое наплевательское отношение к судьбам несчастных инвалидов. Их судьбы должны уйти на свалку памяти. Нет человека и нет проблем! «Отец народов» обладал необычайным талантом бесчеловечности.
В конце войны и сразу после нее СССР стал более посещаем иностранцами. Этого боялся Сталин. Он боялся и того, что многие солдаты и офицеры, побывав с победоносной Советской армией на Западе, увидев совсем иной уровень жизни и быта, могут задуматься: а почему мы живем так плохо, и только в будущем у нас будет счастье – великий коммунизм. Но когда будет это светлое будущее?.. А тут еще эти инвалиды заполнили города, на виду у всего мира. И тут же решение: усилить репрессии, всех военнопленных – «предателей и изменников» прямо из гитлеровских концлагерей – в наш ГУЛАГ – на перевоспитание, а тех, кто хоть чуть пикнет «о хорошей жизни на западе» – туда же и надолго, со сроками не церемониться. А этих калек-попрошаек убрать с улиц городов, в закрытые специальные интернаты и использовать для этого бывшие монастыри, подальше от городов, в лесах, на островах.
Сказано – сделано. В течение одной ночи тысячи и тысячи несчастных инвалидов были собраны, погружены в теплушки и отправлены в места нового обитания – подальше от городов и людских взглядов… Постепенно вымрут и нет проблем. Мертвые сраму не имут. Вот как вспоминал об этом один киевлянин: «Однажды я пошел на Бессарабку (рынок в центре Киева) и, еще не доходя, услышал странную, тревожную тишину. Я не понял, в чем дело. Но потом заметил – на рынке не было ни одного инвалида. Мне рассказали, что ночью органы провели облаву. Собрали всех инвалидов и отправили на Соловки…»
Потери советских Вооруженных Сил: во время войны 2 576 000 стали инвалидами, в том числе 450 000 – одноногих и одноруких и примерно около 200 000 – без обеих рук и ног. Вот именно их и называли «самоварами». Одна женщина объяснила суть этой обидной клички: «Это ведь обрубок тела – без рук и ног, и только один “крантик” остался». Вот этих несчастных жертв войны отправили в вечную ссылку, подальше от людских глаз.

Основными местами сбора стали Валаамский, Соловецкий монастыри, расположенные на островах, а также Горицкий, Кирилло-Белозерский, Александро-Свирский и другие монастыри. Тут и нашли свое последнее убежище герои-инвалиды.
Обслуживающий персонал, в основном женщины, старались облегчить жизнь несчастных. Но не хватало даже посуды, и многим давали пищу в стеклянных банках. Одежда износилась, постельное белье стиранное-перестиранное, латанное-перелатанное… Полагалась ежедневная прогулка на свежем воздухе. Кто мог, с палочкой или костылями выходили в лес, на берег Ладоги, а «самовары» без рук и ног?.. Сестры и нянечки их и кормили с ложечки, садили на ведро (горшков не было). И на «прогулку» выносили… Вначале на деревянных носилках и укладывали их на расстеленный брезент, или на разбросанную солому… А потом придумали использовать плетеные корзинки «сапетки». В них сажали несчастных и выносили на свежий воздух. И сидели там «самовары», глядя в далекое, часто хмурое, как их жизнь, северное небо…
Так они жили и… умирали. А умирали ежедневно от болезней, но больше от безысходности и мук – не столько физических, а скорее нравственных, душевных.
Все это было в строжайшей тайне, и только сейчас исследователи стали изучать эту страшную страницу истории страны, неизвестное доселе еще одно кровавое преступление Сталина. Работа только началась. Кое-какие цифры обнаружены на Валааме. Вот они: в январе 1952-го в специнтернате находился 901 инвалид, а в декабре того же года уже 876. В 1955 году добавились новые, и всего было 975 человек, а затем идет снижение – 812, 670, 624… К декабрю 1971 года осталось 574 инвалида. Не сохранились даже могилы: деревянные столбики сгнили, а земляные бугорки сравнялись с землей. Полное забвение, преступное беспамятство. И это тех, кто отдал свою жизнь за Родину, за счастье будущих поколений. А у нее не нашлось средств и, самое главное, желание создать им достойную их подвигу человеческую жизнь.
Ведь многие из них имели родных и близких, но они не хотели нагружать их тяжким уходом за калекой. Поэтому скрылись от них (а многих ведь искали родители, жены, дети), подальше от родных, и охотно шли в эти специнтернаты, в последнее убежище, чтобы там и закончить бренное существование. Память – штука сложная: со временем люди забывают прошлое. Но не они – у них только и осталось в их жизни их боевое, фронтовое прошлое, когда они были молодыми и здоровыми. Ведь у каждого человека в душе есть свой рай и ад.

Я хочу рассказать об одном герое, умершем в забытьи на Валааме. Вот краткая запись о нем и его подвиге из справочника «Военные летчики»: «Волошин Григорий Андреевич 05.02.1922–16.01.1945. Летчик-истребитель, младший лейтенант. Участник Великой Отечественной войны с 1944 года. Воевал в составе 813-го истребительного авиаполка. 16 января 1945 года в воздушном бою, спасая своего командира, таранил Фокке-Вульф-190 и сам погиб…»
Но похоронка оказалась обманом. В той страшной воздушной схватке Григорий Волошин остался жив, но был страшно изуродован: он падал в горящем самолете, лишился обеих рук и ног, а также потерял полностью слух и дар речи. После длительного лечения в специализированных госпиталях абсолютно беспомощный калека предпочел остаться для близких геройски погибшим в воздушном бою. Вот он и оказался на Валааме – человеком без имени и родных.
Чисто случайно он стал «натурой» для художника Геннадия Доброва, делавшего серию портретов обитателей этого интерната. Картина под названием «Неизвестный» демонстрировалась на одной из выставок. Была опубликована в одном журнале и, таким образом, чисто случайно, опознана его близкими.
Он прожил на Валааме среди таких же калек более 25 лет и скончался в 1974 году. Спустя 20 лет о судьбе героя узнал его сын, и сразу же приехал на Валаам. С большим трудом он отыскал еле видный холмик с едва читаемой табличкой…
Он привел в порядок могилку и поставил небольшой обелиск из нержавеющей стали с такой же табличкой, на которой было написано, что здесь похоронен Герой Советского Союза Григорий Волошин. Человек, который, по сути, умер дважды: первый раз в воздушном бою, совершая таран, и второй раз, превратившись в «самовар» и отказавшись от своего имени и родных, заживо погребенный на Валааме. Сейчас на острове энтузиасты-поисковики выявили еще 54 фамилии героев. Энтузиасты – настоящие патриоты, соорудили памятную стелу, на которой выбиты имена этих героев.
Этого не сделали за более чем 60 послевоенных лет ни правительство страны, ни министерство обороны, ни местные власти, ни политические партии России, на словах так «озабоченные» судьбой о ветеранах, памятью о них. И тут продолжает торжествовать знаменитый изуверский сталинский принцип, о котором я уже несколько раз упоминал в очерке: «нет человека, нет и проблем».

Нужно стараться раскрывать и рассказывать о неизвестных страницах истории страны, так тщательно скрываемых от широких масс народа, как можно больше. Ведь история состоит из деталей. Чем больше мы их знаем, проникая в прошлое, тем ближе к истине. Сегодня нужно знать всю правду о сталинском изуверском, античеловеческом режиме. Ибо сталинские идеи и образ «вождя» живут еще в сердцах многих людей. Недаром на недавнем социологическом опросе населения России большинство граждан назвали самой выдающейся исторической личностью в истории России «вождя народов» И. Сталина. И еще сейчас в России можно слышать, когда люди говорят о непорядке в стране: «Сталина на вас нету!» И только правда, одна голая правда и страшные факты могут разрушить сложившийся в душах людей ореол святости и негреховности Сталина и всей этой нечеловеческой системы – сталинизма. Он должен быть уничтожен и окончательно осужден!
ОКТЯБРЬ 2011 года, САНРАЙС, ФЛОРИДА

Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии