Версия для печати

Искусство загорать

Автор: 

Таньке было десять лет, когда они с мамой впервые поехали на море. Целую ночь в поезде она с удовольствием лежала на животе на верхней полке и смотрела в окно, периодически засыпая и просыпаясь. На поезде она тоже ехала первый раз. Было интересно все: и боковые полки, и туалет (грязноватый немного, но от этого не менее интересный), и проводница в форме. Но главное – чай! Танька никогда не пила чай из таких стаканов! Подстаканник вызвал у нее восторг!

– Мам, давай тоже такие купим! – Танька долго не выпускала его из рук, рассматривая каждую выпуклость.
– Не продаются они нигде, – сказала мама. – Это очень редкие вещи. Такие подстаканники – принадлежность поездов.


Танька с сожалением вздохнула и отнесла стаканы проводнице. Этого можно было и не делать, но уж очень хотелось еще раз подержать в руках красивые металлические изделия.
Собственно, на этом положительные эмоции закончились. На вокзале было так много народу, что у Таньки закружилась голова. Все торопились, толкали друг друга чемоданами и сумками, огрызались. Танька старалась не отставать от мамы, которая подходила то к одной женщине с табличкой «квартира», то к другой. Наконец, мама определилась, и их на машине отвезли в небольшой дом. Танька очень расстроилась, когда их поселили в одном из многочисленных сарайчиков во дворе. Внутри был большой старый диван, фанерный шифоньер с блеклым зеркалом, два стула без спинок и какое-то подобие стола с потертой клеенкой. После их небольшой двухкомнатной уютной квартиры эта убогая обстановка производила гнетущее впечатление. Сразу захотелось домой.
– Мам, а мы надолго здесь?
– На двенадцать дней. – Ответила мама, распаковывая чемодан.
– А в другом доме мы не можем жить?
– На другой у нас денег нет!
– Тогда зачем мы вообще сюда приехали! – начала хныкать Танька.
– Оздоровить тебя перед школой, – обняла Таньку мама, – может, болеть меньше будешь, если на южном солнышке прогреешься!

Дальше Танька молча терпела «оздоровление» и отсчитывала дни в обратном порядке. Диван был жестким и горбатым, и спать на нем вместес мамой было неудобно. В пять утра они вставали, шли на пляж занимать место и загорать, пока было не очень жарко. По утрам море было холодным, и купаться не хотелось. К десяти часам на пляже не было свободного места, ковыряться в песке вместе с голыми малышами Таньке было неинтересно. На толстых теток в безобразных купальниках смотреть было неприятно. У некоторых плечи и носы были обгоревшими, а когда они поднимали руки вверх, протягивая их к солнцу, на теле обнаруживались незагоревшие белые полосы.
Танька послушно надевала панамку, прикрывала плечи, плескалась у берега и завидовала тем детям, которые купались с папами.
Днем они с мамой спали, а вечером снова шли на пляж. На рынке мама покупала персики и виноград, Танька проглатывала их в один присест и просила еще. Мама вздыхала, пересчитывала деньги, но не отказывала дочери. На десятый день она сказала, что денег осталось только на чай в поезде, и Танька стала хотеть домой еще больше.
В поезде они с мамой взяли один стакан чая на двоих, Танька полюбовалась подстаканником еще раз и снова улеглась на верхнюю полку. Мелькающие столбы погрузили ее в дремоту и, засыпая, она решила, что на море она больше никогда не поедет.
На вокзале их встречал папа. Танька прыгнула в его объятия прямо со ступенек вагона.
– Принцесса моя! – радовался он. – Как ты загорела!
По дороге домой папа расспрашивал об отдыхе, мама говорила, что все было очень хорошо, но Танька возмущенно смотрела на нее. Ничего хорошего в этом отдыхе она не увидела!
– Доця, а тебе понравилась? – спросил папа.
– Нет! – резко ответила дочь. – Я туда больше не поеду!
Спорить с ней никто не стал.

– Танька! Как здорово ты загорела! – встретили ее подружки во дворе, когда Танька в коротеньком сарафане вышла с куском хлеба, намазанным сливочным маслом и посыпанным сахаром.
Они рассматривали ее, гладили кожу на руках, восхищались выгоревшими волосами и немножко завидовали. Поездка на море была дорогостоящим мероприятием, и позволить себе отправиться на юг мог далеко не каждый. Танька даже немного загордилась. Вечером в ванной перед зеркалом она внимательно себя рассмотрела: медового цвета прозрачный загар оттенял пушистые завитки на шее, губы казались ярче, зубы белее. Все портили белые полоски от купальника на плечах с нечеткими треугольниками на плоской груди, и белая попа.
Через два дня, собираясь в школу на первый звонок, она снова стала рассматривать себя в зеркале. То, что она видела, ей очень нравилось. Коричневая юбка, белая блуза и белые гольфы очень хорошо подчеркивали загоревшую кожу. Мама причесала ее и завязала большой белый бант. Танька покрутилась перед зеркалом, сделала несколько реверансов и неожиданно спросила:
– Мам, а когда мы снова поедем на море?
Мама удивленно подняла брови, но напоминать Танькино возмущение отдыхом не стала.
– Вот заработаем с папой денег, – сказала она, поправляя воротник блузки, – и поедем на следующий год.
Танька еще раз посмотрела на себя в зеркало и потихоньку расстегнула две верхние пуговицы на блузке – так больше было видно загоревшую шею.
И c этой минуты она из категории Танька перешла в категорию Таня.

Целый год Таня действительно не болела. К зиме загар смылся, и она начала грустить по теплому южному солнцу. Летом на море поехать не получилось. На семейном совете решили, что лучше накопить побольше денег, чтобы поехать хотя бы на две недели и найти условия получше. Папа даже купил глиняную черепаху-копилку и наклеил на нее табличку «На море». Лето Таня провела в деревне у дедушки. Помогала ему копать картошку, собирала яблоки, даже провожала корову в стадо. Дома после купания в ванне с пеной она критически осмотрела деревенский загар и расстроилась: треугольный вырез на сарафане так и отпечатался на теле, ноги загорели до колен, а руки –  до локтей.
Весь следующий учебный год она болела – то ангина, то бронхит, а то и все вместе. «Обязательно на море нужно», говорили родители, да и Таня сама очень ждала лета. В черепахе было уже пятьдесят рублей, а это почти пять дней в сарайчике, да и мама тоже регулярно откладывала часть папиной зарплаты целый год. И вот когда в июле они, наконец, собрались ехать на море, случилось несчастье.

Умер папа. Услышав это, Таня потеряла сознание. Незнакомое слово «инсульт» в одночасье лишило ее сил. К тоске по морю добавилась горечь потери. Мама сразу осунулась и постарела, ей теперь приходилось работать на двух работах. Да и Таня проболела всю зиму, кашель не прекращался до весны, и под глазами у нее появились синие тени. За это время она вытянулась и выросла из всех платьев. Мама еле успевала их перешивать.
Пустая черепаха давно пылилась в дальнем углу серванта. Весной, когда делали генеральную уборку, Таня достала ее и расплакалась, прочитав надпись «На море».
– Мам, может, найдем денег на сарайчик? – тихо спросила она. – Ну, хотя бы дней на пять?
И они начали собирать. Экономили на всем. Таня стала ходить в школу пешком. И мама на работу тоже. В больнице она в одном отделении работала дежурной медсестрой, а в другом – санитаркой. Таня приходила ей помогать. К следующему лету в черепахе было почти триста рублей. На пять дней хватит, решили они с мамой. Собрали две небольшие сумки и поехали.
Билеты взяли только на две верхние боковые полки в разных концах вагона, но Таню это не огорчало. Она была вся в ожидании солнца.
Таня еще не успела устроить свою сумку на третью полку, как к ней подошел симпатичный парень с рюкзаком. По виду он был старше ее года на три.
– Привет! – сказал он, улыбаясь. – У тебя верхнее место?
Таня кивнула.
– А у меня нижнее, но я могу поменяться! – продолжал улыбаться он.
Таня хотела фыркнуть, но в это время подошел не менее симпатичный мужчина. То, что это были отец и сын, сомнений не было.
– Девочка, а ты с кем едешь?
– С мамой! – ответить дерзко у нее не получилось, тем более, что мама уже подошла к ним.
– А в чем дело?
– Здравствуйте! Меня зовут Сергей Сергеевич, а это мой сын Андрей. – сказал мужчина.
– А я Надежда Ивановна, – кивнула мама.
– Очень приятно! – улыбка у Сергея Сергеевича была просто очаровательной. – Надежда Ивановна, вы бы не могли присмотреть за этим юношей на всем пути следования? Дело в том, что он едет один. Там его мама встретит. И хотя это его уже второе самостоятельное путешествие, и сам он у нас парень очень самостоятельный, мне все-таки будет спокойнее, если у него будет хорошая компания!
Таня посмотрела с восторгом на Андрея. Вот это да! Сам в поезде без родителей! Андрей немного смутился.
– Ну конечно, – сказала мама. – Не беспокойтесь!
– Провожающие! Выходим из вагона! – прокричала проводница.
Сергей Сергеевич поставил на столик небольшую сумочку.
– Так, здесь бутерброды! Чай девочкам купишь! – Они с Андреем обнялись.

Нижнее место уступили маме. Но сначала вместе попили чай. Андрей с Таней сидели на одном сидении. Андрей как-то так необычно устроился, поджав под себя колени, что Тане было очень удобно сидеть рядом, и друг другу они не мешали. Бутерброды были с сыром и с маслом. Мама скромно съела один, Таня не удержалась и съела два. Андрей тоже съел один и сказал, что больше не хочет. Оставалось еще два, и Таня с трудом отвела глаза. Заметил это Андрей или нет, но он предложил маме и Тане честно поделить два бутерброда и выпить еще по стакану чая. Мама начала отказываться, но Андрей напомнил, что папа ему поручил купить девочкам чай.
– Ты же уже купил! – сказала Таня.
– А разве папа ограничивал количество стаканов?!
Они выпили еще по стаканчику. Мама от бутерброда отказалась, и Таня с большим удовольствием съела оба. С Андреем было очень приятно болтать. Он рассказал, что едет к дедушке. У него дом недалеко от моря, но дедушка с дядей не рыбачат, а содержат пасеку. Мама у него работает учительницей физкультуры, и каждое лето приезжает к морю. В прошлом году Андрей уже сам ездил к дедушке – мама его посадила в поезд, а дядя встретил. Мама приехала позже, и обратно они возвращались вместе. В этом году теперь Андрей ехал позже, потому что они с папой участвовали в соревнованиях по туризму.
Андрей помог Тане забраться на полку и вернулся к своей в другом конце вагона. Они помахали друг другу руками, покорчили рожицы и уснули под мерный стук колес.
Утром Андрей помог им убрать постели и принес три стакана чая.
– Андрюша, ну прям неловко как-то! – смутилась мама.
– Как же утром без чая! – улыбнулся Андрей. – А мне так нравится пить чай из таких стаканов!
– И мне! – сказала Таня.
Андрей достал из рюкзака шоколадку и разделил ее на три части.
– Это к чаю! А вы где будете жить?
– Еще не знаем, – ответила мама. – Сейчас подыщем какой-нибудь сарайчик дней на пять.
– Пять дней – это мало! – сказал Андрей.
– Больше не получится… – грустно сказала Таня.
– Сейчас приедем и поговорим с моей мамой.
Андрей отнес стаканы проводнице, потом легко подхватил две их сумки и стал продвигаться к тамбуру.

На этот раз толпа людей с чемоданами Таню не раздражала.
– Не отставайте! – сказал Андрей, но вперед шел неторопливо.
– А где твоя мама? – забеспокоилась Надежда Ивановна.
– Под часами на автостоянке, – ответил Андрей. – Зачем ей толкаться на перроне! Я ж не маленький, дорогу знаю!
Они шли мимо женщин, держащих в руках картонные таблички с надписями «квартира» и «жилье». Таня среди них узнала их бывшую хозяйку и очень обрадовалась. Если мама Андрея не поможет, можно будет вернуться и снова поселиться в том сарайчике.
– А вот и мама! – сказал Андрей, и Таня замерла от восторга.
Невысокая загорелая стройная женщина с короткой мужской стрижкой стояла возле нового мотоцикла «Ява» вишневого цвета, скрестив руки на груди. На ней был белый спортивный костюм и белые кеды.
– О, сынок! Я тебя не узнала! – улыбнулась она и обняла Андрея.
– Мам, знакомься! Это Надежда Ивановна, а это Таня! Мы вместе ехали в поезде.
– Очень приятно! Татьяна Юрьевна. – Мама Андрея сначала протянула руку Надежде Ивановне, а потом Тане. – Тезка, значит!
Мать и сын посмотрели друг другу в глаза, и Татьяна Юрьевна все сразу поняла.
– Сынок, я не знала, что ты будешь с гостями, а то бы мы с дядей Колей на машине приехали! Поэтому передвигаться будем частями.
– Ой, что вы, Татьяна Юрьевна! – заволновалась Танина мама. – Не беспокойтесь! Мы сейчас найдем какое-нибудь жилье!
– Зачем какое-нибудь, если есть приличная комната! Правда, до пляжа далеко, но это решаемо!
– Да у нас денег мало…– потухшим голосом сказала Таня.
– Вы же в гости! Причем здесь это! – сказала Татьяна Юрьевна и протянула ей один из двух вишневых шлемов, лежащих на сидении мотоцикла. – Поехали! Андрей поразвлекает Надежду Ивановну, пока мы с дядей Колей вернемся!  

Такой счастливой Таня еще не была никогда!
Они въехали через открытые ворота в небольшой двор. Татьяна Юрьевна лихо притормозила возле беседки, где трое мужчин сервировали стол.
– Как изменился Андрей! – с улыбкой сказал один из них, когда Таня сняла шлем. – Я дядя Коля!
– Таня! – тоже с улыбкой сказала Таня и пожала дяде Коле руку.
– Вот подружку Андрюхе привезла! – сказала Татьяна Юрьевна, снимая шлем. – А то вы своей пасекой парня жизни лишите!
– Ой, ладно тебе! – сказал дядя Коля. – Подумаешь, пару раз ручку на бочке покрутил!
– Этих двух раз ему надолго хватило!
– А Андрюха-то где? Где племянник?
– Коля, съезди, пожалуйста, забери его и Танину маму на вокзале. Они там под часами. А я пока дом покажу нашей гостье!
Дядя Коля уехал на машине, а Татьяна Юрьевна познакомила Таню со своим папой Юрием Федоровичем и дядей Федором Федоровичем. Потом она показала ей небольшую комнату с выходом на террасу. В комнате была кровать, небольшой диван и шкаф с большим зеркалом. В шкафу оказались подушки, одеяла, постельное белье, махровые халаты и спортивные костюмы.
– Разберетесь с мамой, кто где будет спать, – сказала Татьяна Юрьевна и продолжила показывать дом. – Вот здесь рядом туалет и ванная. Это нагревательный бак, включаешь здесь, и через полчаса будет горячая вода. После купания – выключаешь. Это моя комната, она тоже выходит на террасу. Сюда по ступенькам кухня, из нее тоже выход на террасу. Комнаты мужчин от кухни налево. Андрюха с Колей вот в этой большой, а папа мой – в маленькой, которая подальше. Дядя Федя живет во флигеле.
Все было похоже на сказку. Они вкусно поужинали. Татьяна Юрьевна и Танина мама помыли посуду, Таня и Андрей убрали на кухне. Потом все вчетвером пошли осматривать окрестности.
Дом стоял недалеко от обрыва, и спускаться к морю нужно было по каменным ступенькам, которые упирались в узкую полоску суши.
– За скалой налево, если минут двадцать пройти по берегу, будет цех по переработке рыбы, а за ним первый городской пляж, – рассказывала Татьяна Юрьевна. – Но там яблоку негде упасть, сами знаете. А направо, если тоже минут двадцать пройти, начинаются территории пансионатов и санаториев. Но они огорожены забором, и к ним на пляж не пройти. Так что в вашем распоряжении вся вот эта площадь для местных, ну и, конечно, городской пляж. А Андрей будет вашим телохранителем.
Они гуляли до темноты. Татьяна Юрьевна и Надежда Ивановна беседовали, неторопливо прохаживаясь вдоль берега, а Таня и Андрей бегали друг за другом босиком по мелководью и весело хохотали.
Спать Таня легла на диване. Было очень тепло и удобно. Кажется, ей снилась радуга.


Продолжение следует



Окончание
В шесть часов утра Надежда Ивановна вышла на террасу. Утро было теплое, и на небе – ни тучки. «Хороший день будет, – подумала она, – и дай Бог здоровья этим людям, которые приняли их как родных». Тут она увидела через окно, что Федор за столом пьет чай, и зашла в кухню со стороны террасы.
– Доброе утро, Федор Федорович!
Федор кивнул, поставил чашку в раковину и, дожевывая печенье, сказал:
– Надя, чай здесь, яйца в холодильнике, вот хлеб, вот сахар! Мы с Юрой поехали на пасеку. Так что хозяйничай!
– А Николай и Татьяна Юрьевна где?
– Колька уже на пасеке. А у Таньки утренняя пробежка. А вот и она…
Татьяна Юрьевна появилась в дверях, на ходу снимая спортивную куртку:
– Доброе утро!
Надежда Ивановна невольно залюбовалась ею – спортивной, подтянутой и загорелой.
Они вдвоем позавтракали и договорились, что вместе приготовят обед для «работников пасеки».
– До обеда море в нашем распоряжении. Я тоже пойду искупаюсь. – И Татьяна Юрьевна пошла переодеваться.

Надежда Ивановна разбудила Таню, накормила ее омлетом, и они пошли к морю. Татьяна Юрьевна дала им большой зонт. Под его тенью все удобно устроились на небольшом песчаном островке возле скалы. Позже прибежал Андрей и с криком индейцев нырнул в море. Таня плескалась вместе с ним и счастливо смеялась. Татьяна Юрьевна поплавала вместе с ними и вскоре куда-то ушла в направлении скалы. В полдень они вернулись в дом, дружно приготовили обед, пообедали сами, а потом Таня с Андреем наполнили большие металлические термосы,укрепили их на багажнике «Явы», и Татьяна Юрьевна поехала на пасеку. Надежда Ивановна помыла посуду, подмела во дворе и устроилась в беседке с книгой. Андрей вынес на террасу маленький столик, два стульчика и стал учить Таню играть в нарды. Вечером они снова купались в море, и казалось, что счастью не будет конца.
Утром начался дождь.
Андрей сказал, что в дождь очень здорово купаться. Это оказалось правдой. Вода была теплой, мелкий дождь тоже был теплым. Они плескались и ныряли до тех пор, пока не начался сильный ливень. Следующие два дня было пасмурно и холодно, море штормило. Но Таня все равно была счастлива. Татьяна Юрьевна выделила ей один из спортивных костюмов, и они с Андреем бегали по пустому пляжу, изучали территории пансионатов и в одном из них даже потанцевали летку-енку на танцплощадке.
– Таня! Завтра мы уезжаем! – от этой маминой фразы замерло сердце, и у Тани возникло такое чувство, что счастье – это горящая лампочка, которую выключили.
Она посмотрела на свои еще не загоревшие руки и еле сдержалась, чтобы не заплакать. Ей так хотелось иметь такой загар, как у Татьяны Юрьевны!
– Пойдем собираться, мне ведь на работу нужно. – Мама обняла Таню за плечи и повела ее в комнату.
– Надежда Ивановна! – сказала Татьяна Юрьевна, глядя в умоляющие глаза сына. – Таня может остаться до конца лета!
– Как остаться?!
– В конце августа мы все вместе приедем!
Лицо Андрея просияло. Он вскочил и благодарно обнял маму.
– А вам не будет в тягость? – Надежда Ивановна была в смущении.
– Ну какая же это тягость! Посмотрите, какая радость!
Таня и Андрей с криками «Ура!» носились по двору и прыгали, держась за руки. Счастье снова включили.

От переизбытка эмоций, полученных накануне, Таня проснулась поздно. Она нежилась на диванчике и радостью обнаружила, что тучи уже рассеялись, и день обещал быть солнечным. Она встала, накинула подаренный Татьяной Юрьевной махровый халат и пошла в туалет. Дверь в ванную был приоткрыта. Таня увидела Татьяну Юрьевну с полотенцем на голове и обомлела – она была покрыта загаром ВСЯ! На теле не было ни единой белой полоски, грудь и ягодицы имели такой же ровный загар, как и все тело!
Татьяна Юрьевна завернулась в халат, расчесалась перед зеркалом и вышла навстречу Тане.
– Доброе утро! Что это с тобой?
– Я тоже хочу иметь такой загар!
– Хочешь – получишь! Сегодня и начнешь. А пока давай спускайся к завтраку!
На завтрак была овсянка с медом и чай.
– Всем доброе утро! Бр-р, вода после шторма холодная! Дня три нужно, чтобы нагрелась! – Андрей влетел в кухню, мокрый после пробежки.
– Таня с сегодняшнего дня начинает загорать! – сказала мама Андрея, и как показалось Тане, многозначительно.
Андрей одобрительно закивал головой.
После завтрака они пошли «формировать гардероб». Таня достала сарафан, перешитый из маминого платья, но Татьяна Юрьевна сказала, что это никуда не годится.
– В этом сарафане ты можешь с Андреем на танцы вечером сходить в соседний санаторий, но под южным солнцем в нем ходить нельзя. Ты же не хочешь, чтобы у тебя был «сарафанный» загар!
Таня улыбнулась, «сарафанный» загар был ей знаком. Татьяна Юрьевна принесла из своей комнаты несколько светлых костюмов, и они начали примерку.
– Солнце никогда не обидит того, кто к нему относится с уважением! Оно всегда предупредит, что загорать достаточно. Солнце даже может вылечить некоторые кожные заболевания. Главное – уметь его слышать! Те, кто его не слышит, получают взамен обгоревшие носы и плечи, ну и другие части тела.
Один из костюмов пришелся впору – льняная длинная юбка, которая застегивалась спереди на три огромные пуговицы, и свободная туника с длинным рукавом. Костюм украсила пестрая косынка с огромным козырьком. Таня себе очень нравилась в зеркале, но ей было не совсем понятно, как в таком облачении можно загорать. Ответ она получила сразу:
– Теперь ты можешь свободно гулять по берегу и дышать морским воздухом. Все выступающие части тела у тебя закрыты, ведь они и сгорают в первую очередь. Главное, закрыты плечи, потому что мы ходим прямо, и именно они получаются ближе всего к солнцу. Понятно, что в таком костюме загорать не получится, это ведь защитный костюм. А загорать мы с тобой пойдем в другое место.

Они спустились по ступенькам к морю и свернули налево к скале. За поворотом в скале тоже оказались маленькие ступеньки – как раз помещалась нога. Таня никогда бы их не заметила, если бы проходила мимо. Она насчитала пятнадцать ступенек. Наверху была песчаная площадка, на которой лежал деревянный щит с металлической трубкой в середине. Татьяна Юрьевна вставила в трубку большой зонт и раскрыла его – весь щит сразу оказался в тени. Рядом были небольшие солнечные часы.
– Ух, ты! – Таня не могла скрыть своего восхищения.
– Вот здесь я загораю в костюме Евы! – сказала Татьяна Юрьевна. – Это место моей мамы. Она здесь всегда загорала и меня научила. Солнечные часы ей сделал еще мой папа. А мой муж сделал мне этот помост. На зиму мы его разбираем и заносим в гараж. А так все лето здесь загораем. Будешь загорать?
– Конечно!
– Тогда я пойду, не буду тебя смущать. – Татьяна Юрьевна достала из кармана своей туники два белых кружка из лейкопластыря и протянула их Тане. – Вот это надо прикрыть, – показала она на соски. – А вот здесь и здесь нужно будет побрить, я вечером тебе дам бритву.
Таня немного смутилась, с ней так еще никто не разговаривал. Наверное, если бы это говорила мама, она бы уже сгорела от стыда. Но Татьяна Юрьевна так просто говорила, что Таня совсем не чувствовала неловкости.
– А сюда никто не придет? – на всякий случай спросила она.
– Никто. Об этом месте знает только Андрей. Ну, конечно, и мой брат Коля, и мой папа с дядей Федей. Но они на пасеке, и им до нас нет никакого дела. Андрей видел, что мы сюда пошли, но он очень воспитанный юноша, и нас беспокоить не будет. А от посторонних глаз это место скрыто. Сама убедишься. Не забывай окунаться в море. В дом вернешься, когда тень от столбика будет вот здесь.

Таня осталась одна. Сначала она вздрагивала от любого шума. Потом надела тунику, спустилась к морю и внимательно осмотрела скалу. Снизу не видно было даже зонта. Она постояла по колено в воде, посмотрела в сторону городского пляжа, который пестрел от большого количества отдыхающих, и снова поднялась на скалу; легла на спину, раскинула руки в стороны и вдруг ощутила такое чувство свободы, как будто она парила в небе! Хотелось петь!
Вернувшись в дом, Таня на террасе встретила Юрия Федоровича.
– Здравствуй, красавица! – сказал он. – Где была?
– Загорала.
– На скале?
Таня кивнула.
– Молодец! – похвалил он. – Загорать – это полезно. Только уметь надо. Жена моя покойная очень хорошо в этом понимала!
– А давно она умерла?
– Десять лет назад на 64-м километре пьяный тракторист пересекал на тракторе железную дорогу перед поездом и плугом повредил пути. Паровоз опрокинулся, и поезд сошел с рельсов. Моя Маринка тогда в нем ехала. Головой сильно ударилась. Год помучилась и умерла...  А ты загорай. Загар – это красота!

Вечером Таня искупалась под горячим душем. Татьяна Юрьевна сказала, что это обязательно. Не просто под душем, а именно под горячим с мылом и мочалкой. И это нужно делать каждый вечер, тогда загар дольше не будет смываться. Таня выполняла все рекомендации: утром загорала до десяти часов, вечером после пяти. С Татьяной Юрьевной на скале они друг другу не мешали – Таня уходила, а она приходила. По утрам стала обязательной пробежка вместе с Андреем. Пробегая по берегу городского пляжа, Таня всегда вспоминала себя, когда они с мамой чуть свет приходили занимать место. Как же ей было тяжело подниматься в такую рань! Несколько раз они все вместе ездили на пасеку. Дедушки – Юрий и Федор – потчевали ее свежевыкачанным медом с пенкой и кусочками воска, а дядя Коля пообещал передать баночку для Надежды Ивановны.
К концу августа она была вся нежного шоколадного цвета. Зеркало показывало ей красивую стройную девушку без единой белой полоски на теле. Татьяна Юрьевна сказала, что нет ничего прекраснее и желаннее загорелого тела. Тогда от этих слов Таня покраснела, но сейчас, рассматривая себя в зеркале, поняла, что это правда.
И с этой минуты она из категории Таня перешла в категорию Татьяна.

Татьяна произвела фурор во дворе! Во-первых, так долго на море еще никто не был, а во-вторых, держалась она как-то по-особенному – совсем не смущалась, когда сарафан обнажал ногу выше колена, а голову поворачивала с таким изяществом, что ей хотелось подражать. Ее одноклассница Света тоже в этом году была на море с родителями. Татьяна с сожалением смотрела на ее облупленный нос и обгоревшие плечи. Света с завистью косила глаза на Татьяну, но пыталась сделать независимый вид.
Общение с Татьяной Юрьевной многому научило Татьяну, поэтому спокойно и совершенно без чувства превосходства сказала:
– Свет! Когда в следующем году поедешь на море, не забывай закрывать все выступающие части тела, тогда они не сгорят, и ты очень красиво загоришь! И мы с тобой будем самыми красивыми!
Татьяна и Света и так были дружны, но теперь стали не разлей вода. Они стали объектами внимания мальчиков постарше. Татьяна не догадывалась, что именно из-за нее на подружек обращали внимание. Света принимала ухаживания с удовольствием, иногда даже позволяла себе капризничать. Но Татьяна была со всеми мальчиками одинаково вежлива и не выделяла никого. Все мысли у нее были об Андрее.
Домой они ехали в купейном вагоне. Татьяна Юрьевна сидела на нижней полке с книгой, а они с Андреем лежали на верхних, протягивали друг другу руки, улыбались и даже пили чай из своих любимых стаканов с подстаканниками, сидя рядом на одной из верхних полок. Прощаясь, Андрей поцеловал ее в щеку, но как-то ближе к губам. Этот поцелуй не давал ей покоя. Она каждый день ждала лета, потому что они договорились, что Татьяна снова к ним приедет.

Зимой Татьяна ни разу даже не чихнула. Загар держался до весны. Утренние пробежки тоже пошли на пользу – учитель физкультуры не мог нарадоваться. Как-то раз они со Светой немного опоздали на урок физкультуры, и в раздевалке вдвоем быстро переодевались. Света, как завороженная, рассматривала подругу:
– Тань, а ты что?! ГОЛАЯ загорала?!
– Ну да! – ничуть не смутившись ответила Татьяна.
– А... тебе… не стыдно было?! – выдавила, наконец, из себя Света.
Татьяна улыбнулась:
– Ах, вот ты о чем! Там не было никого. Я загорала абсолютно одна.
– Где ж ты нашла такое место? Там же все друг на друге лежат!
– Такое место всегда найти можно. – Татьяна не хотела выдавать свою тайну, во всяком случае сейчас.
– Красиво! – сказала Света. – Я обязательно буду искать такие места!
– Только не забывай прикрывать выступающие части тела! – снова напомнила Татьяна.

Татьяна пришла из школы после последнего звонка и достала из шкафа бутылку из-под шампанского. Она целый год кидала в нее по пятнадцать копеек. Монеток в бутылке было чуть меньше половины. Высыпала их на стол и начала пересчитывать. Звонок в дверь ее удивил – в это время обычно никто не приходил. Она пошла открывать и… от счастья чуть не упала в обморок. На пороге стоял Андрей! Она еле сдержалась, чтобы не броситься ему на шею. Андрей был с цветами, он поздравил ее с окончанием учебного года и напомнил, что лето они собирались провести на море. Андрей подождал прихода Надежды Ивановны и передал ей от Татьяны Юрьевны приглашение в гости. Надежда Ивановна пообещала приехать в конце лета. Андрей с мамой и папой собрались ехать уже в конце июня и решили взять с собой Татьяну. Сказка снова начиналась.
Снова начались утренние пробежки и вечерние прогулки по санаториям и пансионатам. Андрей катал ее на мотоцикле, они помогали работать на пасеке. Когда приехала Надежда Ивановна, дядя Коля начал за ней ухаживать, и Татьяна с одобрением улыбалась, глядя на них. С Татьяной Юрьевной они ходили загорать на скалу – иногда вместе, иногда порознь. Татьяна часто, накинув тунику, в шляпе с широкими полями, прохаживалась по берегу городского пляжа и удивлялась: а ведь ничего не меняется – как не было свободного места, так и нет – и с благодарностью вспоминала тот день, когда к ней в поезде подошел Андрей.

Утром в день отъезда она поздно встала. На кухне была только Татьяна Юрьевна. Она собиралась готовить обед для «работников пасеки», которые уже уехали и забрали с собой Надежду Ивановну. Татьяна собралась было ей помогать, но ее отправили загорать. Андрея нигде не было видно. Татьяна решила, что он, наверное, на пробежке, поднялась на скалу, на ходу снимая тунику и замерла…
На деревянном щите на животе лежал обнаженный Андрей. Он спал, подложив под голову полотенце. Какой он был красивый! Татьяна не могла оторвать глаз от рельефных мышц спины и ягодиц, покрытых золотистым загаром! Вспомнились слова Татьяны Юрьевны, что нет ничего красивее и желаннее загорелого тела. Застучало сердце, внизу живота запульсировало. Андрей пошевелился. Татьяна слетела вниз по ступенькам и прямо в тунике нырнула в море, смывая неожиданную влагу между ног. Несколько минут она плавала, пытаясь успокоить гулкое сердце. Когда вышла на берег, увидела Андрея. Он неторопливо шел по мелководью, уже одетый в светлые шорты с полотенцем на плечах:
– Привет! Ты что, замерзла? Вода вроде теплая!
Татьяна не смогла произнести ни слова. Андрей подошел к ней и обнял. Она уткнулась лицом в мускулистую грудь и, вдыхая солнце с его кожи, поняла, что готова обнимать его всю жизнь!
И с этой минуты она перешла в категорию «Моя королева».

Серебряная свадьба – событие знаменательное.
Марина с братом никак не могли придумать родителям подарок. Мамина подруга тетя Света в шутку предложила купить юбилярам бронзовую лошадку в комиссионке. Лошадку Марина покупать не собиралась, но в комиссионный магазин решила зайти. И правильно сделала. Она стала обладателем комплекта из двух стаканов тонкого стекла с серебряными подстаканниками.
Во дворе был только Кирилл. Он в очередной раз делал ревизию любимому бабушкиному мотоциклу. Увидев сестру, он тотчас подошел к ней.
– Купила?
– Ага! – Марина открыла деревянный ящичек, обитый красной кожей.
– Класс! – просиял Кирилл. – Будут вести душевные разговоры и вспоминать свое первое чаепитие в поезде!
– А где мама?
– С тетей Светой загорают на бабушкином месте.
– А я пойду искупаюсь!
Марина отнесла подарок в дом. Хотела переодеться в купальник, но передумала – местных в это время на берегу нет, а отдыхающие там не ходят. Накинула льняную тунику с длинными рукавами и спустилась к морю. Она стояла на берегу, раскинув руки в стороны и вдыхая солнце. Легкий ветер гладил ее обнаженное загоревшее тело.
Марина думала о том, что она обязательно научит своих детей загорать, потому что точно знала – солнце дает не только здоровье и красивый загар.
Солнце дает внутреннюю свободу!

Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии