Версия для печати

«Красный день календаря», или «Смело, товарищи, ...выпьем!»

Автор: 

Первое Мая – праздник прекрасный!
Весна, демонстрация, шум громогласный.
Люди с флагами шагают счастливо,
Жалко, что в прошлом все это было…

Продолжение

А сейчас приглашаю на нашу «трибуну» и передаю «микрофон» штатскому «профессору» Владимиру Фейгину для разъяснения термина «Галоша»:
«“Калоша” – это бензин, а не спирт. А “Галоша” – это народное название технического спирта. Называли его так потому, что после принятия вовнутрь от человека разило не спиртным, как обычно, а жженой резиной! Причем не просто разило, а тяжелейше. Запах стоял на три метра вокруг. Для того чтобы хоть как-то уменьшить его, спирт смешивали с чаем. Цвет облагораживался, менялось и народное название – коньяк “Галоша”. Его уважающие себя пьяницы не пили. Употребляющие “Галошу” в народе не уважались – это уже было настоящее падение. Периодически люди травились ею насмерть».


Владимир, дорогой, но ведь были и хорошие стороны у «Галоши» – ты же сам сказал: «Употребляющий дыхнет – и в воздухе неповторимый запах презервативов в чесночном соусе».
Поняли? Это вам не «...ночной эфир струит зефир»!

Продолжает Полина:
«…Остановки: первая была сразу за Воздушным мостом, где пропускалось по граненому стаканчику. А между улицами Таллинас и Революцияс, как раз около подворотни в Театр оперетты, обычно стояли 30 минут. И тут уже быстро газеты типа “Правды”, “Известий” накрывались на что попало, даже на платформу на колесах. (Ну и ВЭФовцы! Даже газеты у них были партийно-идейные! Работники Бытового комбината куски стремижки и селедки хватали с газеткой «Ригас Балс», прозванной в народе «сплетницей»!) И первая часть гулянки начиналась всегда с тостами, с песнями! Потом почти бежали до памятника ленину, оттуда – до вокзала и там сливались с Московским районом, где рядом с нами всегда шел Полупроводниковый завод – знакомые лица вокруг! («Полупроводниковые» трудящиеся также имели доступ к спирту – так что ваша «случка» была вдвойне радостна!) И тут уже наливалось на ходу кому что хотелось. Проходили до трибун, а потом к «Молочнику», и гулянье продолжалось. Здесь встречались с друзьями и отсюда уже шли гулять дальше. Обычно к кому-то, кто жил в центре. Веселье могло продолжаться до утра. Э-х-х... Было время, когда политический праздник превращали в Балаган!»
Ну, родная… Вы просто почти «советскую Пасху» из этого безобразия изобразили – красота, да и только! А вот кое-что из моего архива наблюдений: демонстранты с других заводов и фабрик начинали вываливаться и оседать уже после «принятия» в подворотне Оперетты, где замок на воротах был сломан жаждущими еще утром. У памятника ленину балалайка уже как-то жалобно тренькает, ведь пальцы балалаечника так же, как и его ноги, почти не работают. Bернее, мозги уже утонули в «крепленом». Бригадир-баянист чувствует себя совершенно нормально, все «Катюшу» наяривает, и лишь лицо его становится бледнее и бледнее. Ну, думаю, когда к трибуне поближе окажется, рухнет там, или, как у нас в Риге говорили, «Риголетто» даст!

…Пили зверски, милиция, сама под «градусом», пыталась как-то следить, «выравнивать ряды», вытаскивая оттуда уже лыка не вязавших «строителей коммунизма» и незаметно, но сильно толкая их в подъезды, где и без того уже было загажено. Подворотни также страдали, дворники не успевали выгонять оттуда товарищей, кое-как застегивавших на ходу ширинки. Какие странные вообще-то роли в «Союзе нерушимых республик» выполняли подворотня и подъезд! Это были и пивная с уборной, и закусочная – все вместе! Часто гражданин с мокрыми штанами, идущий нетвердым шагом из подворотни, совершенно забывал о друге-дружище, оставшемся сидеть там, на мокром полу, и блеющем: «Коль, а Коль, – ну куда ты, е... мать? С Днем Революцццццц...» Ужас, что творилось в этих местах «общего пользования»! А что было рабочему народу делать? Пить – пили, а достаточного количества туалетов горсовет не предусмотрел! При «проклятом» капитализме, в старой Латвии, рассказывали, все было: и туалеты городские, и даже бумага там…
Вот что написал мне рижанин Ваня Карнаков, вспоминая всенародные праздники:
«Когда еще можно было выпить посреди улицы ленина и, если повезет, доползти до трибун и поорать от души, а на работе за это получить премию?!»
Ну, просто крик души народной! «Простая сермяжная, она же «домотканая» – как у Ильфа и Петрова, – правда!
А каково было ударникам коммунистического труда, которых заставили (или которым до-ве-ри-ли?) нести портреты вождей или тянуть-толкать какие-то сооружения на колесах с «кривой достижений комбината», или тащить растянутый на всю ширину шеренги лозунг-призыв «Догоним и перегоним Америку!», по сей день так и не воплощенный в жизнь?! У этих «носильщиков» в деревянных «кулуарах» тележек тоже было все: и винцо, и самогон, и хлебушек. A преимущество тех, кому «доверяли», заключалось в том, что когда их ноги уже еле волочились, можно было, толкая тележку с транспарантом или какой-то другой праздничной декорацией, держаться за нее, чтобы не упасть… Всегда крутились в колоннах какие-то краснощекие девки (ляжкастые, икрястые!) – плясали, косынками над головами помахивали… Не кэгэбистки случайно? Водкой от них несло, щипали и тискали их за филейные части мозолистыми руками, но я их и у трибун замечал в том же репертуаре – как заводные были!

…Идем дальше. В нашей группе, однако, тоже есть потери. Виктор, «Главный инженер», не рассчитал свою дозу и после распития бутылочки «Кагора» осел на скамеечке, чтобы передохнуть на ветерке. Дуче махнул на него рукой, вынул из мягких пальцев Виктора бутылку, допил и аккуратно положил «Главному …» в портфель. Тара – надо ценить!
А в толпе есть недовольные, но тоже пьяные начальники, и какие-то почему-то совсем не пьяные бухгалтера-евреи, и демобилизованный солдатик, весь растерзанный – почти «готов» бедняга… А вот матрос, наверное, на «побывке». Вдрызг пьян, сигарета во рту, но бескозырка каким-то чудом на макушке держится, флажком пытается махать, но немолодая, испитая бабенка просит его басом: «Не надо, Серега, давай лучше еще одну “маленькую” распечатаем». А комсорг совершенно трезв – или больной, или идиот, или действительно идейный, но поэтому и выглядит дико странно и абсолютно не на месте. Его никто не слушает, а только постоянно предлагают ему выпить: «Брезгуешь со своими? Интеллигент нашелся! Ну, давай же, дурак, попробуй...» До трибун еще есть время – непременно выпьет!
Попадаются дружные молодежные коллективы, дай бог им здоровья! Чистые, открытые и (как Дуче бы прибавил) светлые лица! Прямо как с плаката сошли, но на плакате хоть пахли типографской краской, а тут, простите, – потом и слегка перегаром. Потом отдавало от всех, алкогольными парами – от большинства. Но все бесповоротно верят, что коммунизм за углом и нет другой такой страны на свете, «где так вольно дышит человек». До хрипоты прославляют марксизм-ленинизм, теперешнюю власть, да еще при этом между воплями «Ура!» стихи Михалкова дружно читают и даже пытаются его же гимн петь! Вот вам «новый советский человек – строитель светлого будущего»! Ему одежда хорошая не нужна, и еда тоже… Подавай политэкономию, историю партии, диамат! Этим он и сыт, и одет, и обут! Завидую и думаю: неужели моя жизнь прошла напрасно?
…Тут и идейный командированный затесался – ведь великий день, надо влиться в ряды. Он влился, пьет уже с утра, лицо бурачного цвета, так сказать, почти «белая горячка». Тут и колхозник, приехавший с латгальского хутора к родне в столицу, плетется, самогон у него уже закончился, но он не горюет. Какой-нибудь ударник комтруда политуры ему плеснет. Но с той минуты кричать «Ура!» он уже не сможет – голос отшибло! Может, махорочная самокрутка спасет?

Как все дружно – в одном порыве! Мир чудес – ведь в сторону трибун все-таки ползет эта нескончаемая лента людей, оставляя после себя окурки, осколки, огрызки, обрывки газет и прочие мусорные следы. Иногда даже человеческий «обломок» попадается…
Наш рижанин из Калифорнии Женя Годес:
«Демонстрация была поводом хорошо выпить. По пути следования к трибунам пили беспрерывно и закусывали на ходу. У железнодорожного моста в колонну врывалась кучка людей в штатском и отсекала лыка не вяжущих участников.
Помню прекрасно такой эпизод. Первомайская демонстрация 1972 года в Риге... Шли колонной от нашего завода на улице Марупес, а флаги и портреты везли в кузове грузовика, сзади. Пить начали сразу. И когда перешли мост и пошли по набережной, председатель завкома и секретарь парторганизации уже были “упиты” до нечеловеческого состояния. А еще один из троицы руководителей, профсоюзный лидер “товарищ” Федотов, начал бить о мостовую пустые бутылки и требовать водки! При подходе к трибуне начальник колонны нашего района, дотоле стоявший под трибуной, увидев, что происходит, резко врезался в колонну с несколькими людьми-помощниками. Заорал матом: “Убрать этих @!&!% немедленно!” И схватили вяло отбивающееся, пьяное партийно-профсоюзное руководство под белы рученьки и швырнули куда-то в скверик, подальше от людских глаз... А тут как раз и “Да здравствует!” уже слышится, подходим к трибуне...
Я любил водить на демонстрации детей, им нравилась суета и бесплатные воздушные шары».
Женя, ты рассказал все… аккуратно и точно. Но как же детей ты водил в это месиво людское? А дети? Не снились ли им в Америке эти кошмарные «народные ликования»? Как ты мог рисковать хрупкими еврейскими и, возможно, пионерскими, детскими душами?
…Вот и трибуны. Сердце бьется сильнее, транспаранты сжимаются крепче, портреты над головами усилием воли перестают качаться, особенно сильно угоревших за время неблизкого пути держат как следует! Остается еще чуток – услышать «персональный» лозунг: «Слава работникам коммунального хозяйства! Ура!!!!!»  Почти прошли, уже рядом... «Слава передовому молочному комбинату!!!», «Слава труженикам Комбината бытового обслуживания!» Прошли! УРА!!!!

…Мы с ребятами этот момент любили больше всего. Бросая транспаранты на платформы машин или прямо на землю, толпа разбегалась. Конечно, были те, кто должен был весь праздничный «реквизит», то есть флаги, лозунги, бумажные цветы на палочках и все такое прочее сдать «ответственным». Обычно это доверяли практиканту-очкарику или мастеру, начальнику отдела, бригадиру, пообещав полбутылки. И неслись в неудержимом порыве «еще добавить», готовые все и всех снести на своем пути! Таких не остановил бы ни опрятный мальчик в пионерском галстуке, ни стройный комсомолец-дружинник, не говоря уже о пенсионерах с медалями на груди… Хотя пенсионеру, несмотря на то, что горит все внутри от выпитого, кое-кто пытался пьяно подсобить. Приостановит свой «бег» и попробует помочь пожилому хоть улицу (кстати, без машин в этот день!) перейти. За что получит по рукам со словами: «Залил водкой глаза, пьяница проклятый. Я хоть на костылях, а дорогу лучше тебя вижу!» – «Ах, вот вы как, папаша? С праздничком, я побежал!»
Нередко все мечты заканчивались в скверике, на жухлой травке. Сидит наш «знаменосец» среди пустых бутылок и объедков, качается. Только глаза как бы еще живы. Спекся комитетчик! Смотрите, вот и замеченный в массах работников молочного комбината руководитель ячейки Общества борьбы за трезвость – он просто сидит, опираясь о заборчик, и мычит, пуская пузыри. С праздничком, Василий Иваныч! Недалеко прикорнул под деревом и член месткома, из-под него почему-то течет, ноги почти отнялись, но верхняя часть тела еще функционирует. Все пытается орать: «Да здравствуууу... Да я вас всеххх... Пошли вы на...» Отпраздновал! Надеюсь, придет в себя к следующему расширенному, пленарному, районному, кустовому – какие там еще собрания партийные бывают? А вот знакомый музыкант из духового оркестра ФЗУ – лежит тихо на клумбе, вроде, дышит еще... В одной руке мертвой хваткой зажата казенная труба, а другой так же крепко держит завернутую в ноты бутылку «Биле Мицне». Отыгрался, дружок… А другой прилег вздремнуть, и пионер вытаскивает из его полумертвой руки пустую бутылку. Сдаст в магазин – заработает  10 копеек. Всегда готов! Тут же и настоящие алкаши, у них закалка получше – все еще праздничные тосты «провозглашают», а в баночках из-под сметаны у них что-то мерзкое, но точно крепкое. Измученные легкой «безвитаминной» закуской и обилием выпитого, «пролетарии» будто рвотного порошка наглотались. Не буду описывать, но напоминаю: ходить по улицам, которые после трибун, надо было осторожно, приподнимая джинсы, и на цыпочках. То тут, то там видим несчастных жен «героев комтруда». Как на поле битвы они переворачивают пьяные полутрупы, разыскивая родное лицо. А потом, иногда с сыном-пионером, ведут домой плохо переставляющего ноги «кормильца».

Если в гости такой гуляка-пролетарий забредет – выпьет и сметет все, неважно у кого: друга, товарища, свояка, свахи, швагера, племяша, мамы, тещи, золовки, кума, напарника, дворника, дедули, бабули… Или жена дома непременно поставит выпить – и круг приключений почти замкнется…
А вот тому, кто домой благополучно на своих двоих добрался, тому «Добро пожаловать!» – ждет стол со «скатертью-самобранкой»… Жена действительно готовилась, чтобы, может, хотя бы на этот раз, по-человечески. Может, и получится – я от всей души желаю. Но, по опыту скажу, шансов мало, так как зазвучит патефон, зашаркают туфли, зазвенят рюмки, соседи зайдут, домоуправ забежит, и где-то через два-три часа понесутся крики: «Спасите, убивает!» Полетит посуда, заплачут дети, заверещат соседи – и милиция появится, «на огонек». Горе-горькое…
Конечно, было в праздниках и хорошее, нормальное, ведь нормальные люди использовали выходной день, чтобы провести его с семьей, погулять с детьми, сходить в гости или пригласить к себе знакомых, родных, поесть вкусно. Конечно, у большинства из нас так и было, но и то, что описал выше, используя при этом и гротеск, и сарказм, ведь тоже было! Да еще как! О спокойном, домашнем ведь не скажешь: «Здорово выпили! Нажрались от пуза! Погуляли аж до утра!»
Рижанин, музыкант Александр Герцмарк с удовольствием и о хорошем упомянул:
«Праздники были хорошим временем для тогдашних рижских “лабухов” (музыкантов). В день 1 Мая умудрялись играть по три халтуры: утром – на демонстрации какого-нибудь «трудового коллектива»,  днем – какой-нибудь концертик или загородный пикник, а уже вечером – непременный праздничный банкет с танцами для тех, кто еще мог двигаться своими силами».
Ну, молодой человек, может, подробнее расскажете о том, что вы пикником назвали? А я вот как-то больше «пьянку на природе» замечал. Хорошо, что вы давно за границами страны, где в Первомай музыкантам щедро платили, а то как бы ОБХСС (или как эта организация там теперь называется?) не «поднял дела» об этих трех «халтурах»! Не по-советски вы жили, нехорошо!

…Вот и пролетели празднички народно-трудовые. Коммунистические, социалистические и все другие, нацеленные против мирового империализма. О том, что было в злополучном «завтра», на следующий день... Это когда-нибудь в другой раз. Там и рассол будет, и дрожь перед выговорами «по линии партии», и слезные обещания, и помилования – в общем, дожидается вас рассказ об этом в секретной пока папочке под названием «Похмел».
К концу нашей прогулки по праздничному городу дарю вам пару строк от нашего консультанта по историческим вопросам, рижанина Владимира Фейгина:
«1 Мая! Это же было открытие сезона! В этот день просыпались после зимней спячки красивые девушки. Ходить на них лучше всего было во второй половине дня, ближе к вечеру…»
На девушек или на праздник? Или на девушек как на праздник?!
Илья Лоцев из Израиля пишет:
«Работал я на ВЭФе, был комсомольцем и все-таки откручивался от демонстраций! Люди на эти демонстрации ходили крайне неохотно. Погода в эти праздники очень часто была отвратительной. На демонстрации пили по привычке, от тоски, или от нечего делать, но выпивка была “гвоздем” демонстрации.
Для меня праздником в Риге был праздник Симхат-Тора, который отмечали в октябре, и около синагоги была настоящая дружественная атмосфера».
Как же так, Илья, комсомолец-передовик, и не пьешь? Да еще на религиозные праздники ходишь? Запишем в «Дело»!
А вот и Гарик Меламед добавляет:
«Я работал в КБ “Орбита” – там за демонстрацию давали отгул, если портрет пролетарского лидера нес. Получалась двойная выгода – и погулял, и отгулял! За портретами вождей очередь была! А один раз 7 ноября выпал снег, да такой скользкий, что и те, кто “принял” и кто “не принял” на демонстрации, – все падали. Лишь с разницей, кто выпил – тот не вставал! Выглядело как ледовое побоище».
Очередь за транспарантами и портретами вождей? Это же, наверно, партейная верхушка оценивала как «всеобщий порыв!»

Еще один «собкор» из Израиля – Лев Малинский-Авенайc:
«Первое мая 1976 года. Демонстрация отнюдь не заканчивалась у трибуны на Комсомольской набережной. Побросав выданные портреты и транспаранты в служебные грузовики у Клуба моряков, народ требовал продолжения “банкета”, и компании сотрудников растекались по парку Кронвальда и Бастионной горке, кучкуясь вокруг бутылок и нехитрых закусок “для занюхивания”. Но даже когда и эта часть праздничной церемонии заканчивалась, наиболее неугомонная молодежь перемещалась на свободные “хаты”».
Как приятно читать!
Наша штатница Елена Айрапетова (Москва):
“Я старалась эти демонстрации обходить стороной, папа не разрешал участвовать, хотя ему всегда приходилось возглавлять колонну Морского порта. Дома пахло пирогами: ватрушкой, яблочным с антоновкой. Была и другая вкуснятина. Помню, что на 1 мая мы почему-то первый раз одевали демисезонные пальто, а уж если это была обновка, то праздник получался еще приятнее... После демонстрации к нам приходили гости, но это были в массе своей приятные люди: капитаны больших кораблей, сотрудники с киностудии – папа любил творческих людей...»
Ну, ведь я писал, что были и нормальные, приличные исключения!

Пианист, рижанин Наум Переферкович, Израиль, напоминает:
«Для тех, кто забыл совковые парады и демонстрации, – жесткие напоминания блестят на экранах телевидения! В наши дни в Северной Корее и на Кубе этот маразм продолжается! Верные ученики ленина-сталина! Ничего, кроме злости, эти описания у меня не вызывают!»
Совершенно верно. Причем, верные ученики злодейского режима!
Aркадию Ландо из Страны обетованной тоже есть что вспомнить о рижских праздниках:
«В моем НИИ пролетариата было немного, потому такого пьянства не было, но все прикладывались в меру! Я обязан был быть на демонстрации, т. к. народ ждал, что я “поставлю”, и я, естественно, приходил во всеоружии. Наш институт собирался напротив “Палладиума”, и там удобный двор для “культурного” распития. Завершали утренний процесс на Бастионке, потом я, “тепленький”, являлся домой. К часам семи вечера подтягивались почти все те же “трудящиеся” (тоже “тепленькие”), и солидарность наша достигала таких вершин, о которых не могли мечтать основоположники социализма! Так что у меня несколько другое видение праздника. Кстати, маленькая подробность для истории: лозунги с трибуны бонзы не кричали – для этого рядом стояла будочка, из которой собственно и неслись праздничные призывы (утвержденные в ЦК КПСС, и кричали в микрофон по-русски полковник Ландо (не родственник, но очень талантливый человек, заслуженный деятель искусств Латв. ССР. Он не виноват, что кричал – ему приказал), а по-латышски кричал комуняка-латыш, доверенное лицо партии, забыл фамилию, но в Латвии его хорошо знают. Сегодня он – самый заядлый “борец” с русскими, фашиствующий депутат Сейма, редкая сволочь. Такой вот штрих.
А за трактат спасибо, нужно иногда вспоминать, “чего мы лишились!”».
Да, Аркаша, вы культурно праздновали. И спасибо за раскрытие неведомых мне секретов о «крикунах» призывов ЦК КПСС.
Верная соратница по штатской жизни Людмила Бондарчук (Хилл), Чикаго:
«Новый год, дни рождения, Пасха, 8 Марта были праздники традиции. 1 Мая и 7 ноября – праздники вакханалии. Ребенком я любила эти бесшабашные праздники за то, что был выходной, пахло вкусной едой, и даже серый противный ноябрь казался приятней. Приезжали какие-то гости, суета за столом, но никаких советских тостов, разве что “C праздничком!”, но про повод быстро забывали. Ехали обычно с Юглы на трамвае до моста, а там сразу же начиналась вакханалия, разгул, распев, распив... То стояли, то бежали, то кричали, то пели и пили, пили, пили… Часто женщины отбегали в подворотню, где, как правило, уже на посту стояли наши стражи порядка, чтобы поймать “нарушительницу” прямо на месте преступления с голой задницей, присевшую на минутку. Не знаю, какие брались штрафы с женщин, мужчинам было проще, и их никто не караулил.
Мне кажется, что в такие праздники народ “отрывался”, просыпался от спячки, позволял себе буйство, которое оправдывалось лозунгами и транспарантами, а на самом деле это было просто организованный и поощряемый балаган, шествие стада как на убой».
Мила, лучше не скажешь, спасибо...

…Вспоминается все весело – ведь мы были тогда молоды и полны планов на будущее. Я совершенно уверен, что многие из всей этой массы демонстрантов рано или поздно уехали на Запад. Если вы, читатели, были когда-то участником такого «массового гулянья» – ну и что?! – я тоже был! Главное – понимать всегда, что вокруг происходит. Мы жили в мире, где слово «Надо!» было одним из наиглавнейших слов того, советского, времени. Мне кажется, уже не существует таких диких показух, а если и есть, то хотя бы не принудительно заставляют в них участвовать. Но если «всенародные порывы» еще где-то вспыхивают, то грустно и страшно становится.
Сейчас, надеюсь, что пьяницы «там» больше не пьют! Семьи не слышат ругани и звона бьющейся посуды. Верю, что если жизнь в Риге пока еще нелегка, то хоть, может, какая-то надежда у людей есть… Знаю, что кто хотел оттуда уехать, тот давно уехал! Мы теперь разбросаны по всему миру и можем с улыбкой или со смехом вспоминать многое из былого. Без переживаний и слез. Все это – позади!
Оставлю вас на прощание с бессмертными, выплеснутыми прямо из души, стихами Сергея Михалкова, «правдивого во все времена». Их, как и слова Гимна СССР, написанные «патриархом» советской литературы, должны были учить наизусть все дети «от Москвы до самых до окраин»! Так что, наверное, и у вас в голове где-то до сих пор таятся эти михалковские строки:
Клянемся так на свете жить,
Как вождь великий жил,
И так же Родине служить,
Как Ленин ей служил!

Клянемся ленинским путем –
Вернее нет пути! –
За мудрым другом и вождем –
За  Партией идти!

Спокойной ночи, пусть все прочитанное сегодня воскрешается в нашей памяти как можно реже и никогда никому не снится!


Спасибо журналу КОНТУР за возможность предоставить читателям рассказы из моей только что опубликованной книги «Спасибо, мистер Никсон». Книга – монументальная, 520 цветных страниц журнального размера, около тысячи форографий! В приложении к книге идёт и видео диск.
Желающие приобрести книгу с моим автографом – милости прошу позвонить по телефону – 917 806 0060.
С благодарностью, Джек Нейхаузен, Голливуд - Флорида.

Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии