КОНТУР

Корова родила теленка.
Его первыми впечатлениями были режущий глаза яркий свет и холод. Он прищурился. Он дрожал от холода. Какая-то большеглазая особа посмотрела на него.

– Здравствуй, я твоя мать! – сказала мать-корова и стала обнюхивать и облизывать его.
Горячее дыхание и теплый язык матери согрели его.
– Это бычок, бычок, коровушки-подружечки, – крикнула мать-корова всем в коровнике.
И в ответ послышалось протяжное «А-а-а».

Мать-корова отодвинулась и бесстрастно посмотрела на теленка.
– Сынок, у меня есть очень вкусное молочко для тебя, только ты должен встать и подойти ко мне, ты по запаху узнаешь, где оно у меня хранится. Молоко укрепит тебя, и ты скоро станешь таким же большим и красивым, как твой отец-бык.
Материнское молоко оказалось очень вкусным. Он часто подходил к матери и сосал столько, сколько хотел.
Теленок рос очень быстро.
– Иди, побегай вокруг, порезвись, это сделает тебя сильным.
Бычок стал бегать вокруг.

Однажды он подошел к паре в упряжке, отдыхающей и лениво жующей в тени деревьев.
– Молочка дадите?
– Ууууйдиии, мы же волыыыыы, мы работаем, такими делами не занимаемся, – они в один голос замычали.
Но он не понял, почему у них нет вымени и молока, и он спросил у матери об этом.
– Они – волы, твои старшие братья. Они работают, помогают нашему хозяину вести его дела. Пашут, таскают, и всякое другое, что хозяин прикажет.
– Когда вырасту, я тоже стану помогать нашему хозяину, я тоже стану волом.
– Но-о-о-о-о, – сказала мать-корова, – погоди, не торопись, ты маленький дурачок, многого не понимаешь еще. Ты лучше резвись, расти, и набирайся сил.
Бычок стал быстро расти, бегать вокруг и бодаться.
– Ты там поосторожнее, у тебя очень острые рога, а то смотри, еще накажут за плохое поведение.
Наказание не дало себе долго ждать. Какие-то люди на лошадях погнались за ним, поймали, перевязали ноги, несмотря на его сопротивление, обожгли ему бедро. От этого у него осталась неприязнь к людям на лошадях.
Однажды он увидел на пастбище какого-то чужака, большого-пребольшого. Подошел к нему и стал выделывать выкрутасы.
– Ты, пацан, не выводи меня из терпения, – предупредил чужак грозно.
Но бычок проигнорировал его слова и продолжал дурачиться до тех пор, пока тот не посмотрел на него залитыми кровью глазами, не замычал сердито и не стал рыть копытами землю, отчего пастбище задрожало. Бычок испуганно побежал к матери.
– Ма-а-а-а. Почему он такой сердитый и такой злой?
– Нехорошо плохо отзываться о своих старших, сынок. Этот у нас – главный бык, он твой отец. Ты должен гордиться им. Я надеюсь, что ты тоже станешь таким.
– Каким?
– Таким сильным, большим и…
– И что, мама?

Корова долго жевала, потом решила открыть тайну.
– Станешь таким же огромным и сильным, как он. Тогда очень может быть, что ты получишь ферму и возможность передавать свои гены новому поколению.
– А почему он один делает это, почему волы ему не помогают в этом?
Корова засмеялась.
– Ты задаешь слишком много вопросов. Пойдем к быку, и пусть он тебе растолкует все по порядку.
– Послушай, сопляк, – начал бык, – если ты сильный и выносливый, то ты выживешь в корриде, иначе ты очень быстро кончишь в бойне, где тебя разрежут на кусочки.
Бычок не понял, о чем бык говорил.
– Мама, а что такое коррида, что такое бойня?
– Ну что ты пугаешь его, грубиян, не можешь толком объяснить, – корова рассердилась и, повернувшись к бычку, добавила: – Коррида – место, где взрослые люди играют в прятки с быками…
– И дают по мозгам, – добавил саркастически бык.
Корова продолжила:
– А бойня – место, откуда никто не возвращается.
Бычок сконфуженно посмотрел на корову, на быка.
– Не хочу ни на корриду, ни на бойню! Хочу быть волом, – и заплакал.
– Слушай, корова, – сердито сказал бык, – ты уверена, что он от меня? Что за слюнтяй?
– Да ты посмотри на него, точно твоя копия, без году неделя, а почти такой же громадный, как ты.

Бык посмотрел на бычка и сердито сказал:
– Послушай, пацан, не позорь ты меня, мой род! Скажешь такое еще раз, сам разорву тебя на куски. Лучше получить шпагу между рогами, чем между ногами!
Бык мечтательно посмотрел вдаль и спокойно начал:
– В корриде ведется честная схватка, кто кого измотает. Правда, смертельно опасно, но зато забавно. Когда вся арена кричит «Оле!», кровь кипит и хочется услышать еще и еще раз, как эти людишки восхищаются тобою. Помни, однако, – никогда не следует терять голову. Люди на арене не шутят, хотя ведут себя как шуты. Пока ты маленький, но время придет, и тебя подготовят для корриды. Ты крепись пока. Мать права, ты похож на меня, и я уверен, что ты тоже станешь гордостью Мадрида и Испании.
Не скоро, но время пришло. Отборочные экзамены молодой бык прошел успешно.
Пришло время прощаться.
– Ну, папа-бык, меня забирают в город. Давай прощаться.
– Как бык быку скажу: не стой на арене на одном месте. Когда в движении, тебе ничего не грозит. Не подпускай близко человека с тряпкой в руках, атакуй всех и вся, чем яростнее, тем лучше. Помни, передышка равносильна смерти. Если б ты знал, скольких друзей мы теряем. Помни, всегда атакуй слева. Несколько таких атак – и человек с тряпкой убежит и исчезнет за стеной. Удачи тебе, сынок.

Начался период подготовки для молодого быка. Он выдерживал все трудности. Его хвалили и ласково били по спине. Он становился любимцем и гордостью своих попечителей: «Вот это бык что надо».
Его отправили на другое пастбище, где были другие быки.
Вскоре тореадоры начали проверки быков на настоящей арене. Проверяли их на быстроту, реакцию и раздражимость. С ними обращались настоящие тореадоры. Он выделялся во всем, и всегда его хвалили. Так, с большими почестями и хвалебными отзывами, его опять отправили в другое место.
Однажды начался какой-то переполох. Всех быков стали гнать к открытым воротам. Первоначальное замешательство вскоре сменилось желанием удрать куда глаза глядят. Быки начали паническое бегство по городу. Было странно, что впереди быков люди тоже панически бежали. Но люди не такие быстрые, как быки, и некоторые блокировали им дорогу на свободу. Таких приходилось убирать с пути. Либо их поднимали рогами в воздух и отбрасывали в сторону, либо толкали прямо, либо просто топтали их.

Но радость получения свободы оказалась короткой. Всех быков собрали и загнали обратно в хлев. А потом их стали отправлять по новым адресам. Молодой бык вместе с некоторыми другими получил назначение в Мадрид.
Скоро начались бои. Быков выпускали по одному.
Его друзья исчезали один за другим.
И вот настал его черед. Выпустили. Бык пробежал немножко и при виде закрытых ворот замычал от злости. Но вдруг ворота распахнулись, и он выбежал на корриду. Его тут же стали дразнить клоуны, которые умудрялись вовремя исчезать в бочки, что быку не понравилось. Бык стал с легкостью расправляться с бочками.
Бык не успел покончить с бочками, как люди на лошадях с длинными палками в руках стали его дразнить. Он свалил несколько лошадей. Посмотрел сердито вокруг, но ничего не двигалось, ничего не привлекло его внимание. Он уже хотел испустить длинный победный клич «ы-ы-ы» и рвать землю копытами, когда среди гула арены услышал прямо над ухом чей-то голос:
– Торро! Торро!
Огляделся и увидел человечка, машущего тряпкой.
«Опять эта тряпка, как меня это раздражает! Нет, он меня выводит из себя. Я сейчас вмиг справлюсь с тобой, не таких я видел, не с такими я справлялся!»
С этими мыслями бык пошел в атаку.
«Оле!», – заревела коррида.
Повернулся, а человечек стоит с полотном и машет ему, как ни в чем не бывало.
– Торро, торро!
Атака. «Оле!»
Быку понравилось, что при каждом его заходе арена кричит: «Оле!»
А как этот человечек выводит его из себя!
От ярости кровью налитыми глазами он посмотрел на колыхающуюся тряпку и, замычав, налетел на нее. Взять бы на рога, подбросить головой вверх и пригвоздить рогами к земле!

Люди на стадионе вставали и ревели в неистовстве. Он опомнился, когда почувствовал пронизывающую боль в спине. Несколько острых металлических прутьев качались у него на спине. Он знал, что люди слабые и хилые. Он понял, что они также и хитры и коварны. Ярость в нем клокотала и, несмотря на истекание кровью, бык вспомнил наставления папы-быка: «Бери левее, атакуй людей».
Бык замычал, копытами стал рыть землю и, выставив рога вперед, пошел на тореадора, который еле-еле увертывался. В конце концов, человек выбросил полотно, ловко побежал и исчез за какой-то стеной. Бык старался рогами разрушить стену до основания.
Вдруг опять появились клоуны и пикадоры на лошадях.
Арена ревела и гудела.
От его кровью налитых яростью глаз летели искры, которые вместе с парами, исходящими из его ноздрей, придавали ему вид дракона, изрыгающего пламя.
Опять появились пикадоры и шуты. Смотрит бык и удивляется: «Отчего эти длинноногие такие слабые? Тронешь, и падают».
«Передышка равносильна смерти», вспомнил он слова папы-быка.
И бык стал атаковать лошадь за лошадью, бочку за бочкой. Лошади барахтались, вставали, и их уводили. Клоуны, в конце концов, перепрыгивали через стену и прятались.
Бык носился по арене в надежде найти кого-нибудь или что-нибудь и выместить зло на нем.
А коррида свистит, гудит и неистовствует.
Вдруг ворота покачнулись, и бык побежал туда, выставив вперед рога.
Ворота распахнулись настежь, и бык оказался в коридоре, ведущем к хлеву. Там была вода, и пахло свежим сеном.
– Значит, ты вернулся, – сказал другой человек, и вытащил из спины висевшие металлические прутики, разукрашенные гирляндами.

Он начал вытирать быка тряпкой и обрабатывать его раны какой-то шипучкой. Этот человек не злил его. То ли от мягкого прикосновения, то ли от песенных мотивов, которые человек напевал себе под нос, время от времени посвистывая, бык стал успокаиваться. А когда человек набросил на него одеяло и прикрыл его глаза, тогда бык совсем размяк.
Он лег.
Но странно, отовсюду слышалось «Оле!» Какая-то блондинка даже бросила ему красную розу. Он вмиг бросился поднять цветок, но вместе с ним бросились и другие быки. А роза, оказывается, все на том же месте, и никак ближе не подойти. А тогда как же он бежит? Куда бежит? А люди – почему бегут? Ах да, он же на улицах Памплона, и они, быки, и люди бегут, куда глаза глядят. Люди-то бегут, а… куда исчезли другие быки? Бежит-то он один, а толпа панически рассыпается перед ним. Бык догоняет человека и спрашивает:
– Ветеринар?
Следует ответ: «Нет», и он бодает человека.
И людей-то нет, есть только один человек, который в белом халате и стетоскопом на шее бежит без оглядки. Бык настигает его.
– Ветеринар?
– Ветеринар!
Бык обнял его, затормозил, скользя на задних лапах и заднице, и стал целовать ветеринара.
– Я тебя ищу, ты мне нужен, – говорит бык.
– Да нет же, ты здоровый бык.
– Я сказал тебе, что ты мне нужен, значит нужен. Пойдем в твой кабинет.
И бык потащил человека в кабинет, где лег на стол врача и приказал:
– Режь!
– Нет, нет, – отказывается ветеринар, – не могу позволить себе превратить такого могучего и прекрасного быка в вялого вола.
Видя, что доктор колеблется, бык повторяет:
– Режь здесь, говорю, а то забодаю, – и угрожающее показывает между своими ногами.
– Хорошо, если так настаиваешь, но сначала я тебе дам болеутоляющее.
Бык зажал свои губы… и вмиг все было кончено.
Доктор сунул быку в рот яблоко и похлопал по голове.
– Молодец, спокойно перенес окольцевание, – сказал далекий голос.

Все стало расплывчатым, блеклым, бык стал приходить в себя. «Кольцо? Какое кольцо? Неужели туда ставят кольцо?»
Бык открыл глаза и посмотрел вниз. Все у него там висело в своей первозданной красе.
А вот… что за чертовщина торчит у него над верхней губой, через ноздри? Кольцо? Какое кольцо? Зачем?
Недолго быку пришлось ломать голову над загадкой кольца и облизывать металлический обруч своим длинным языком.
Через несколько дней пришел фермер, продел веревку сквозь кольцо, спокойно открыл дверь и потянул быка за собой.
Бык последовал за человеком и поднялся на кузов грузовой машины, которая вскоре оставила пределы Мадрида и направилась вглубь страны, на молочную ферму.