Версия для печати

Старая Вешалка

Автор: 

«Театр начинается с вешалки» – эту фразу она, тогда еще совсем юная и блестящая от свеженанесенного лака, услышала из уст высокого, седовласого, удивительно красивого респектабельного господина в пенсне.

...Судьбою ей была уготована долгая и счастливая жизнь. Счастливой Старая Вешалка была потому, что встречалась с людьми лишь в минуты, когда их обуревали высокие чувства и ощущение прекрасного. Ибо храм и театр – вот два места, где человек очищается от скверны бытия.
Сколько народу прошло мимо стойки гардеробщицы, сколько радостных встреч и трепетных свиданий в освещенном светом многочисленных люстр фойе промелькнули перед ее взором...
На ее стальных крючках повисали шинели градоначальников, сюртуки и камзолы аристократов, прохудившиеся кожушки и подбитые ветром пальтишки пролетариата, кожаные тужурки чекистов, куртки простых советских людей и импортные плащи.


Она помнила доносившиеся со сцены могучий бас Федора Шаляпина, неземного звучания теноры Сергея Лемешева и Ивана Козловского; полные благородства и силы голоса Качалова и Москвина, Черкасова и Царева, Яншина и Ливанова.
Мимо проходили великие современники Иннокентий Смоктуновский, Евгений Лебедев, Ростислав Плятт, Евгений Евстигнеев и другие, чья гениальность становится все отчетливей по отдалении во времени.
Она, как и все присутствующие, не скрывала своего восхищения великими феями русского театра Аллой Тарасовой, Любовью Орловой, Ангелиной Степановой, Фаиной Раневской...
...В тот памятный день гардероб остался пустым, хотя зрительный зал был полон. Никому и в голову не пришло бы раздеться в неотапливаемом помещении филармонии. В тот памятный вечер оркестр исполнил Седьмую ленинградскую симфонию Дмитрия Шестаковича, написанную в осажденном фашистами городе. Мощные аккорды и сейчас, спустя более чем полстолетия, звучат в душе Старой Вешалки так, будто это было вчера.
Знавала она и горькие минуты, когда на ней осталось висеть драповое пальто скончавшегося на сцене Николая Хмелева, дождевик и шляпа подхваченного «черным вороном» Всеволода Мейерхольда, джинсовая куртка увезенного в реанимацию Андрея Миронова, забытая накануне кепка не пришедшего на спектакль по причине смерти Евгения Леонова; пылящаяся уже больше месяца оставленная в углу актерской уборной гитара Володи Высоцкого...
Старая Вешалка грустно вздохнула: жаль стало прошлого, ушедшего безвозвратно. Но грустить долго ей не пришлось. Вскоре раздались голоса: фойе заполнялось радостно возбужденной скорой встречей с прекрасным театральной публикой. На крепкий, еще из дореволюционной стали, крючок с размаху бросилась увесистая дубленка. Рядом с ней повисли модный кожаный плащ, спортивная куртка, кургузое студенческое пальтишко, офицерская шинель, слегка потертая от старости беличья шубка...

Старая Вешалка приветливо, с легким волнением, от которого не могла избавиться уже более ста лет, радостно напряглась, встречая своих любимых и всегда желанных гостей. Их одежда хранила тепло молодых и совсем немолодых тел: это тепло и было главным источником жизни пожилой аристократки.
...Жизнь коротка, а искусство вечно. И вечен в искусстве театр. А театр, как мы уже выяснили из первой фразы этой сентенции, начинается с вешалки...

Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии