КОНТУР

Новый роман Александра Яковлевича Кайзермана - о человеке, которого  знали многие из нас, о неординарном  жизненном пути  ( хотя чей путь  можно назвать "ординарным"?)  жителя Флориды, выходца из СССР, одного из первых эмигрантов, прорвавших «железный занавес»  изоляции советских людей от всего человечества, человеке  невероятной судьбы - Семёне Фельдмане.

"Последние годы, - говорит Александр, - я дружил с ним. Во время наших многочисленных встреч, он рассказал мне историю своей жизни, полную невероятных событий и испытаний. Слушая его исповедь, я  думал, как всё это мог пережить и выйти победителем один человек ? Как у него хватило сил, моральной выдержки, мужества –всё это перенести? Это и заставило меня написать документальную повесть – быль о нем. Чтобы люди знали, чтобы  помнили, чтобы гордились…"

«  К  будущему   выходя   навстречу,

Я  прошлого  не  скидываю  с  плеч…»

М.  Светлов

Ч  А  С  Т  Ь   1

С  Т  А  Н  О  В  Л  Е  Н  И  Е   --    В  О  П  Р  Е  К  И          В  С  Е  М  У

В  С  Т  У  П  Л  Е  Н  И  Е.

Мне почему-то  везет  на встречи  с  интересными  людьми,   которые  выдержали  суровые  испытания  жизни  и  времени:  войну,  гетто,  гитлеровские   концлагеря,  эвакуацию,  сталинский  ГУЛАГ ,  послевоенную  разруху.

Несмотря  на  всё это,  они  остались  людьми  и даже  оседлали  удачу в жизни,  добившись  внутреннего  согласия  с  самими  собой,  близкими,  гармонию  чувств. Беседуя   с  ними,  я  пришёл  к   выводу: основным  принципом  их  жизни  было    --  нужно  всегда  БЫТЬ,  а   НЕ  КАЗАТЬСЯ,  прибавлять не  годы  к  жизни, а  жизнь  к  годам.

Человек  необычайно  сложен :  в  нем  перемешивается  добро  и  зло, любовь  и  ненависть,  хорошое  и  плохое,  подлость  и  благородство. Все люди  разные.   Главное  в  моих  собеседниках -  то,  что  они  совершенно  простые  ,  без  претензий  на  величие,  прекрасно  понимали  окружающих,  близко  к   сердцу  воспринимали  их  проблемы  и  всегда  готовыми  бескорыстно  им помочь.  Все  они  понимали  : пока  в  сердце  живёт  надежда  и  жажда  деятелености,  ---  старость  отступает.

Я  понял,  если  у  пожилых  людей  светятся  глаза,  они  улыбаются  -- следо

вательно  они  прожили  яркую  и  красивую  жизнь,  они  были  счастливы  и  остаются   победителями  на  всю  оставшиеся дни.

Но  иногда  они  остаются  не  понятыми,  их  отчаянное  ребячество,  жажда

активной  жизни  уживаются  с  горькой  и  печальной   мудростью,  накопленн-

ой  многими  годами  деятельной  жизни,  которую ,  зачастую,  не  хотят  поним

ать  молодые.

Ведь  сердце   и  душа  совершенно  не  считаются  с  возрастом.  Даже  если  умирает  надежда.  Всегда  у  человека ,  в  любой  ситуации,  остается  память  и  возраст  воспринимается ,  как  заслуженная  награда  за  прожитые  годы. И

каждый  из  них  думает : - « Я  помню,  я  горжусь! «

Для  молодых – жизнь  данность,  а  для  стариков – награда. Поэтому  у  них

жажда  жизни   больше.  Ибо  жизнь  человека  похожа  на  коробок  со  спичка-

ми :  каждый  прожитый  день – одна  сожжённая  спичка.  С  каждым  днём , их

становится  всё  меньше  и  меньше.

Именно  такие  люди  являются  героями  моих  рассказов,  очерков,  повест

ей. Их  необычайная  судьба  всегда  привлекала  меня. Я  считал  своим  долгом

рассказать  о  них,  оставить их  в  живой  памяти  поколений,  чтобы  их  знали,

чтобы  их  помнили…

Вот  и  сейчас  мне  хочется  рассказать  о  необычайно – фантастической  судь

бе  еврейского  мальчика  из  бессарабского  местечка  Шломе ( Семёне)  Фельдмане.  судьба   которого  бросила  его  в  костер  войны,  в  армию  послевоенной  беспри

зорщины,- приведшей  его  в   болото  уголовного  мира,  а,  затем,  возрождение

и  возвращение  к  нормальной  человеческой  жизни,  несмотря  ни  на  что.

Его  жизнь   такова,  что  не  вкладывается  в  простую,  обычную  биограф-

ию: родился,  учился,  работал,  женился… Она  являет  собой  яркую,  абсолют-

но  неординарную  судьбу. Памятую,  поучительную  и  замечательную,  показ

ывающую,  как  добиваться  настоящего  успеха  в  жизни, реализовывать поставленные  цели- упорством,  недюжинными  способностями,  знанием  и  пониманием  законов  жизни и,  конечно ,  природной  талантливостью.

1.

Они, втроём,  тесно  прижавшись  друг  к  другу ,  свернувшись  калачиком,  как  всегда,  на  ночь  устроились  в  оконной  подвальной  яме,  укрытой  сверху,  от

дождя,  косой,  железной  крышей.

Это  был  центр  Львова,  в  здании  оперного  театра.  От  него,  совсем  недал

еко,  размещался  городской  рынок,  где  они,  обычно,  «промышляли» :  добы-

вали,  любым  путём,  пищу  насущную.

Это  была  одна  из  многочисленных  групп  беспризорных  пацанов,  кочева-

вших  по  безбрежным   просторам  страны, в  том  числе  и  Украине.

Их  был  миллионы,  обездоленных  и  несчастных,  потерявших  семью  и  родителей.  Детей,  брошенных  на  произвол,  страшной  судьбой  войны. Среди

них  был   и  еврейский  мальчик,  из  Бессарабии,  Шлома  (  Семён  )  Фельдм-

ан.

Он  лежал  на  кусках  картона  и  груде  каких-то  тряпок,  которые  они  при

несли-  в  свои  лежбище.  Прижавшись, друг  к  другу,  они  согревались  взаим-

но. Он  уже  преодолел   дрожь,.  которая  его  била   до  зубной  дроби, согрелся,

но  сон  почему-то  не  приходил

Наступила  слезливая,  рыже – золотая  осень. Почти  каждый  день  шёл  ну

дный  и  противный   дождь,  словно  серое,  хмурое  небо  было  в  большом  го

ре,  заливаясь  горючими  слезами.

Деревья,  особенно  многочисленные  каштаны    ,  преобразовались  в  сказочное  чудо,  с  огненно- рыжими  красавцами  листьями,  образующих ,  поистине,  царские

золотые   короны.

Нахально – бесшабашный   ветер,  вместе  с  непрерывным  дождём, нагло

срывали  эту  золотую  красоту,  устилая  землю-  ярким,  фантастическим,  зол

отистым   ковром.  Но  рыже – прекрасная  осень принесла  не  только  печальн-

ое  увядание  природы ,  но  и  неминуемый   холод.

Он  никак  не  мог  уснуть. Лежал  с  закрытыми  глазами,  надеясь  на  скор

ый  сон.  В  голове  роились  воспоминания. Словно  отрывчатые  кинокадры  проходили  перед  ним.

Всегда,  когда  ему  было  особенно  тяжело,  к  нему  являлась  дорогая  и  нежно  любимая  мама – Двойра,  которую  он  потерял  слишком  рано, в  8  лет.

Он, в  такие  её  приходы,  разговаривал  с  ней,  жаловался  на  свою  трудную

судьбу.  А  она, прижав  его  головку  к  своей  пышной  груди,  внимательно  и

терпеливо выслушивала  его,  печально- сочувственно,  нежно  глядя  на  своего

первенца  и, ему  казалось,  давала  дельные  советы.  Всегда  эти  встречи  закан

чивались  одной  и  той  же  фразой :--« Шлоймоле,  мой  мальчик, держись,  всё

будет  хорошо!» Ему  становилось  как – то  легче. Он  ощущал  её  незримую  заботу  и  постоянное  внимание .

Вот  и  сегодня,  в  эту  дождливую  ночь, когда  почему – то  особенно  прот

ивно  было  на  душе.  Ещё  и  осень  началась  рано,  значительно  усложнив

их  жизнь  и  так  неприкаянную  и  непредсказуемую.  Да  и  вся  его  несчастн-

ая  судьба:  тяжесть  и  невзгоды  жизни,  отсутствие  родительской  заботы  и

тепла,  домашнего,  семейного  очага.  А, главное,  одиночество ,страшное  и бес

просветное…

Перед  его  взором  вдруг  промелькнуло-  чудесное,  бессарабское  лето  в Липканах,  в  1941  году.  Огненно- яркое  солнце  на  безбрежно- голубом,  словно   могучий,  небесный  океан, небе,  опрокидывало  на  землю  непрерывный,    животворящий   поток  тепла.

А  на  земле  всё  укрыто  торжествующей   зеленью :  поля ,с  зреющей  пше

ницей,  словно  желтеющее   море,  игривыми  волнами,  гуляющими  от  горизо

нта   до   горизонта;  кудряво-прекрасные  сады,-- с  вызревающими-   разнообра

ыми  фруктами;  лужайками,  укрытые,  самотканым,  ярко –зелённым,  травян-
ым  ковром.  Белые ,  нарядные   мазанки- хатки,  окружённые  ветвистыми  сад

ами  и  ярко- нежными  венками  разнообразных  цветов,  некоторые  из  котор-
ых  вьётся  по  белоснежным  стенам  хат.   И   всюду  многочисленные  виногра

дники,  ползущие  вверх,  к  солнцу,  к  его  живительному  телу. Запахло  родн

ым   теплом,  спокойной,  счастливой  налаженной  жизнью.

Отец  был  извозчиком,  именно  извозчиком,  а  не  балагулой.  Он  имел  па
ру  лошадей,  гнедых  красавцев,  с  блестящей,  словно   лакированной,  шкурой,

гордо  поднятой   красивой  лошадиной  головой  и  длинной  шеей,  украшенн-
ой  аккуратно   расчёсанной  гривой.

Его  всегда  поражали  их  глаза :  большие,  угольно – чёрные  и  такие  умн

ые,  преданно – понимающие,  полные  любви  и  уважения.

Он  любил  помогать   отцу  ухаживать  за  лошадьми,.  Чистить  их  специа-
льными  щётками,  расчёсывать  их  прекрасные  гривы,  участвовать  с  отцом

в   купании   их  в  речке.

Ему  нравился   красивый,  чёрно- кожаный  экипаж,  с  поднимающимся  и

опускающимся  таким  же  тёмным,  кожаным  верхом,  укрывающим  пассажир
ов  от  дождя  и   жгучего  солнца.  Высокие  колёса,  с,  покрытыми  лаком,  чёр
ными  спицами. А  впереди  облучок -  высокое  сидение  для  извозчика. Тоже

из   чёрной  кожи,  покрывающей  мягкую  подстилку  из  овечьей   шерсти.

Сидение  было  украшено  ярко – красными  бутончиками  из  бархата, при

дающих   ему   особо  нарядный  вид.  Да  и  сама  сбруя  была  с  блестчящей  чекан

кой  из  серебра  и   тоже  радовала  глаз.

Он   любил  сесть  рядом  с  отцом,  на  облучке,  и  чувствовать  себя  хозя
ином  и  повелителем   этих   лошадей. Отец,  в   основном , курсировал  между
железнодорожным   вокзалом  и  местечком. Он  знал  всё  расписания  поездов,

следующих  через  станцию  и  всегда  направлялся  к  прибытию  поездов,  встр
ечать   приезжих.

Это   было  типичное  еврейское  местечко,  поэтому  приезжих   и
отъезжающих  было  немного  и  хватало  одного  извозчика.  Именно  этим  из
возчиком   и   был    отец.

Мама  возилась  дома :  воспитывала   детей,  занималась  хозяйством, огоро

дом,  садом,  домашним   скотом  и  птицей, приготовлением  пищи. Работы  бы

ло  много  и  Шлома  старался  ей   помогать,  как,  затем,  помогала  ей и  сестра

Хайка -  родившаяся   в  1935  году.

У   них  был  хороший  свой  дом,  который  помог  приобрести  дядя  Чалый  (Чарли ),  родной  брат  мамы, перебравшийся с  четырмя  братьями, ещё  в

1918    году  в  США  и,  наиболее  преуспевший  там. Он  приезжал Бесарабию тогда  ещё  входившей  в  состав  Румынии.  Хотел  наладить бизнес  по скупке  каракулевых   шкурок, переправляя  их  в   США,  где у не-

го  было  налажено   производство  по  обработке  их. Вот  он  и  помог  сестре
в  приобретении  хорошего  дома,  рядом  с  кирпичным   заводом.

Мама  была  красивой,  типичной  еврейской  красотой,  женщиной,  с
вьющимися,  чёрными,  волнистыми  волосами, ниспадающими  до  плеч.  Боль
шими,  чуть  на  выкате,  чёрными,  загадочными  глазами,  поддёрнутыми  плё
нкой   грустинки,  с  традиционной,  еврейской   печалью. С  обычным,  типичн-
ым   носом  и  естественно – яркими,  алыми,.  никогда   не  знавшие  губной  по

мады,  выпуклыми  губами.

Отец  тоже  был  красив.  Вместе  они  были  чудесной  парой,  искренне  лю
бившие   друг  друга.  Своего  первенца,  родившегося  в  1933  году,  они  назва-

ли – Шлома—означавшего  на  иврите  мир (  не  война ),  а  также  - деятельный

совершенный,  мудрый.  Это   было  имя  величайшего  библейского,  еврейского
царя  -  Соломона,  мудрейшего  создателя  еврейского,  древнейшего  государст
ва,  строителя  первого  храма.

Было  счастливо – беззаботное  детство.  Казалось,  что  теперь  вся  его  жизнь  будет  такой  же  счастливой,  радостной  и  прекрасной. Но  человек  предполагает,  а  бог  решает…

Летом  1940  года,  вдруг  в  Бесарабию  и  Буковину   (Черновцы )  пришла

Красная  армия.  Почему ?  Шлома  не  понимал.  А  родители  не  спешилёи   ему

объяснять.  Но  ему   нравилось  бегать  с  пацанами  и  смотреть  на-  советские

танки,  пушки,  бронемашины , красноармейцев,  которые  добродушно  встреча
ли  местных  пацанов ,  разрешали  трогать  руками  технику  и  иногда  даже  уг
щали  конфетами.

Вскоре  Шлома   заметил,  что  более  богатые  люди,  владевшие  магазина
ми,  небольшими  фабриками,  стали  исчезать. Вместе  с  ними  исчезали  семьи,
дети,  с  которыми  он  играл  на  улице.

Он  слышал  разговоры  родителей,  что  они  арестованы,  а  что  это  такое

он  не  понимал.  Теперь-то  он  всё  понимал  и  знает,  что  их ,  как  эксплуатат

торов,  отправляли  в  Сибирь, где  он  тоже  успел  побывать  и  даже   видеть  своих  земляков.

Отца  взяли   на  работу  в  погранотряд,  как  возчика.  Он  должен  был  доставлять  туда  продукты,  воду,  хлеб  и  всё  необходимое,  своей  повозкой
и  лошадьми.  Семья  должна  была  переехать  в  соседний  город  Герцы,  где и

располагался  погранотряд. Семья  поселилась  недалеко  от   границы,  в  предо
сталенном  им  командованием – свободном  домике.

Он  вдруг   вспомнил  свою  учёбу  в   местном  хедере ( еврейская,  религи
озная   школа ),  где  меламед  (  учитель )  монотонно,  скучно  и, казалось,  безр
азлично   толковал  Тору  и  факты  из  истории  еврейского  народа.  Когда  кто-

то  отвлекался,  или  засыпал,  от  монотонно -  убаюкивающего  голоса меламеда,  то  тот,  крадучись, тихо  подходил  к  нарушителю  и  громко,  прямо  в  ухо

орал  : --«А  лох  ин  коп !!! (  дырку  в  голове ! ) А  зохун  вей !  Ит  гояше  коп!

(  боже   мой !  не  еврейская   голова! ).

А  если,  не  дай  бог,  кто – то  начинал  что – то  говорить,  или  пытался  зада
ть  вопрос,  то  он  стремительно  бежал  к  возмутителю   спокойствия  и  гнев-

но   кричал : --«  Фармахт  дэн  мул,  шмендрик! ( закрой   свой  рот,  дурак)

Поэтому   Шломо  не  любил  ходить  в  хедер,  всячески  отвиливая  от  этой   повинности.

Он  был  счастлив,  когда   они  переехали  в  Герцы,  где  он  уже  не  ходил в  хедер.  Вместо  этого  он  пропадал  на  погранзаставе,  где  любил  смотреть,  как  тренируются   пограничники  на  спортивных  снарядах,  отрабатывают  при

емы   рукопашного  и  штыкового  боя,  на  соломенных   чучелах,   чистят  оруж
ие.

Особенно  он  любил  наблюдать  тренировки  со  служебными  собаками по
задержанию  нарушителя  границы. Пограничники  не  прогоняли  его, а , зачаст
ую, позволяли  потрогать  винтовку,  повисеть  на  турнике,  покормить  служеб
ную  собаку,

Он   всегда  вспоминал  ласковые,  необычайно  мягкие  мамины  руки, обни
мавщие  и  гладившие   его, прижимая  к  своему  нежному  и  тёплому  телу, цел

уя   его  лицо,  пухлыми,  горячими  губами.  Память  об  этой  материнской люб

ви    всегда  и  везде  согревала  его  одинокую  душу  и  сердце,  в  любых  слож
гнйших   ситуациях   его  жизни,  позволяла   ему   выстоять,  сохранить  в  душе

важнейшие   человеческие  качества  - веру  в  торжество   добра  и  неминуем-
мое  счастье.

Неожиданно  этому  лучезарному   счастью  пришёл  конец.  Он  вспомнил,

как  рано  утром,  22  июня  1941  года,  он  сидел  на  крылечке  дома  и  грелся  в  нежно-  ласковых  лучах  восходящего  солнца,  щурясь  от  его  игриво- наха
льных  лучей,  слепящих    глаза. Он  закрыл  глаза,  принимая  эту  игру.

Вдруг,  застывшую,  утреннюю  тишину   разорвал  какой-то  глухой,  ранее 
не  слышанный,  звук.   Невольно,  Шлома  открыл  глаза,  посмотрев  на  небо.

Увидел  множество тёмных  силуэтов  самолётов,  которые,  как  на  параде,  по

три  в  звене,  двигались  на  город.

Над  городом  они  развернулись,  и  он  увидел,  как  от  них  отделились
большие,  тёмные  капли.  Они   стремительно  приближались  к  земле…Шло

йма  с  интересом  смотрел  на  это. Раздались  страшные  взрывы,  вспыхнуло

пламя  пожара,  охватившего  город.  В  ужасе  и  совершенно  инстинктивно,он
бросился  на  землю,  закрыв  глаза  и  обхватив  голову  руками,  вдавливая

своё  тело  в  землю,  словно   стараясь  зарыться  и  укрыться  в  ней.  Так  он   лежал,  не  зная ,   что  делать. Это  была  первая  в  его  жизни  бомбёжка.

Из  дома выбежали  отец  и  мать,  захватив  с  собой  6-летнюю  Хайку  и

4-летнего   братика   Мойшу.  Подняв  с  земли,  на смерть  перепуганного Шлому,

они  бросились  на  погранзаставу. Но  там  было  пусто : здания  разрушены    бомбами  и  снарядами,  догорали  от  вспыхнувшего  пожара,  гарь,  повсюду   разбросаны  вещи,  мебель, пустые  ящики,  но  людей  нигде  не  было.
Эта  щемяще – пугающая  тишина  удивила  их., И  они бросились  домой.

В   это  время  на  дороге  появились  мотоциклы,  с  сидящими  в  серо-зеле

новатой   форме ,  лягушечьего   цвета.  В  зловещих,  стальных  касках,  с  авто

митами  на  груди.   Это  были  немцы.

Один  из них  приостановил  мотоцикл  и  заговорил  с  отцом  по-  немецки.

Он,  явно,  что-  то  спрашивал.  Отец  ответил  ему  на  идиш,  очень  похожий
на  немецкий. Их  не  тронули,  и  они  пошли  в  сторону  своего  дома,  а  мотоц

иклисты   двинулись  в  сторону   города.

В  суматохе  потерялась  Хайка.  Родители  бросились  её  искать  и  вскоре в ложбине  увидели  её,  сидящую  на  камне  и  горько  плачущей,  растерянной  и  жалкой, кулачками  размазывая  слёзы   по  щекам.  Мама  кинулась  к  ней  ,  схватила  её  на  руки и  стала  целовать  мокрое,  заплаканное  личико,  приговаривая : --« Майн  меймэле! Майн  либер ! Ша…Шрайт  нит..»

( моя  доченька!  Моя  любимая!  Не  кричи!)  «Гиб  мир  а  кис!» (  поцелуй   меня ). Золт  зайт  азой  майн  шоным ! ( Пусть  будет  так  моим  врагам ).

Хайя  успокоилась,  увидев  родные  лица  и  нежную  ласку  мамочки,  и  все  быстро  поспешили   домой. Шлома  не  знал,  что  такое  война.  Он  даже  не  представлял,  что  она  несёт  людям,  его  семье,  ему  лично.  В   Румынии  дети  не  играли  в  войну,  « в Чапаева»,  как  в  СССР,  где  большинство  детских
игр  было   связано  с  войной   «белых  и  красных «,  а  любимым  героем  был  Чапаев.

Но  когда  он  попал  под  бомбёжку – ужас  и  страх  заполнили  всё  его  существо,  захватили  в  свои кровавые   лапы  его  маленькую,  детскую   душу. Он  понял  одно,  что  счастливое  и  беззаботное  детство  кончилось  и   наступает  новая,  не  совсем  ещё  понятная , пора  жизни.  Он  ещё  не  знал,  что  война  -это сплошная   эпидемия   тревог,  страха,  боли,  несчастий,  разлук  и  фантастическая  жатва  смерти,  уносящей  миллионы   человеческих  жизней,  которые  хищно  перемалывают  её  кровавые  и  ненасытные   челюсти.Этот  страшный  молох  пройдёт  кровавым  плугом  и  по  его  семье,  коснётся  его  лично.

Зато  отец  прекрасно  знал,  что  несёт  война  простым  людям,  особенно  евреям.  Он  понимал, что  войны    начинают  короли,  правительства,  готовят  маршалы  и  генералы,  а  испытывают  все  невзгоды  и  тяготы,  ужас  и  горе,  отдают  свои  жизни  за  чьи-то  политические  цели  и  интересы – рядовые,  простые  люди,  граждане   страны.

Он  также  знал,  что  творят  фашисты  с  евреями  в  оккупированных  ими  странах. Это  рассказывали  беженцы    из  Польши,  Чехословакии.   Эти      слухи  неслись  один  страшнее других.,

В  городе  уже  слышна   была  ружейно – пулемётная   стрельба.,  разрывы  снарядов  и  мин. Немцы  быстро  первым   эшелоном   прошли  город,  продолжая  стремительное  движение  на  восток. Вслед  за  ними,  вошли  румынские  войска.

Местные  молдаване  и  румыны  радостно  встречали их  цветами, повсеместно  угощая   вином,  выкрикивая  :--«Трэяску  Ромэния  чел  маре !»  (  Да  здравствует  великая  Румыния ! )

Отец  действовал  решительно   и  быстро.  Запряг  лошадей  в  биндюгу  –  плоскую,  длинную  телегу.  На  неё  были  погружены  самые  необходимые  вещи :  одежда,  одеяла,  подушки, металлическая  посуда,  продукты,  бутыли  с  водой,  посадил  детей   маму  и  двинулись,  не  по  шоссе,  а  по  обходной  грунтовой  дороге  на  восток,  спасаясь  от  войны,  фашистов, немецких  и  румынских.

По  дороге  к  ним  присоединились  ещё  несколько  еврейских  семей,  двигавшихся  своим  ходом,  на  повозках. Дело  в  том :   на   «новых

землях «,  присоединенных  к  СССР,  коммунисты  не  успели  провести  коллективизацию, и  много  селян,  в  том  числе  и  евреев,  имели  своих   лошадей. Это  и  позволило  местечковым  евреям  быстро  покинуть районы  приграничные,  находящиеся  в  зоне   скорого   захвата.  В  те  дни  ещё  не  звучало  слово  «эвакуация»,  а  евреи  приграничных  районов  самостоятельно  начали  её,  спасясь   от  фашистской   опасности.

Немецкие   войска,  осуществляя  «блиц – криг «  двигались  по  шоссейным  магистралям,  избегая  известного  всему  миру  российское  бездоржья  -  грунтовых   дорог.  Поэтому   колонна  евреев – беженцев   двигалась  именно  по  этим  грунтовым  дорогам,  избегая  заезда  в  города   и крупные сёла,  объезжая  их,  и  останавливаясь  на  ночлег  в  небольших  селах  и хуторах. Там,  как  правило,  селяне   были  добросер-             дечнее,  с  сочувствием  встречающих  несчастных  беженцев  с  детьми.  Они  охотно  предоставляли  ночлег,  снабжали  продуктами.

Но  были  и  такие,  отказывающие  в  помощи  беженцам,  говоря  при  этом : --« Закопошились  жиды,  словно  тараканы.  Бежите  от  немцев,  боитесь  их.  А  они  несут  вам  божье  возмездие.  Так  вам,  кровопийцам ,  и  надо.  За  то,  что  распяли  нашего  Христа  и  употребляете   кровь   невинных,   наших   младенцев,  для  изготовления  своей  мацы.  Пришла  и  к  вам  божья   кара !»

Шлойма  не  знал  ранее  и  не  понимал   ни  слова  «жид» ,ни    явления  антисемитизма. Поэтому  у  него  возникло  закономерно  недоумение,  вылившееся  в  вопрос,  почему  некоторые  люди  не  любят  нас,  евреев ?  Что  он  еврей,  знал  это  с  раннего  детства,  по  рассказам  мамы.

В  семье  говорили  на  идиш,  и  он   усвоил  родной  язык,  понимая,  что  он  отличный  от  молдавского,  румынского и украинского.  Посещал  хедер,  где  рассказывали  историю  еврейского  народа.

Возникшее  недоумение  требовало  разъяснения,   поэтому  он,  как  всегда,  обратился  к  маме,  любимой  мамочке  с  этим  вопросами.  И  она, умнная  и  всезнающая       мамэле,  спокойно,  в  меру  своих  знаний,  отвечала  на  вопросы  Шлоймы.  Её  ответы  слушали  все   дети  :

--«  Понимаете,  дети,  евреи  -  самый  древний  народ  на  земле.  Бог  сохранил  его  в  течении  5  тысяч  лет  и  сделал  избранным  самим  богом   народом,  обязанным  нести  миру  божью   истину.  Наш  народ  за  всю  его  тысячелетнюю  историю  подвергался    страшным  и   суровым   испытаниям .  Евреев  уничтожли   за  преданность  своему  богу  и  египетские  фараоны (цари ),  римские  императоры.  Их  угоняли  в  вавилонское  рабство,  народ  рассеяли по  всему  миру  . Везде   их  преследовали  местные  князья,  цари,  короли,  натравяя  на  них  простой  народ. Но,  несмотря  на  это, они  сохранили  свою  верность   Богу,  своим  обычаям,  традициям  предков,  свою  общину. К  ним  относились  с  недоверием,  а  религии  разных  народов  обвиняли  евреев  в  том,  что  они  распяли  Христа,  тоже   еврея  по  происхождению,  проповедавшего    новое  верование,  получившее  затем  название  -  христианство.

Евреи  не  распинали   Христа.  Его  распяли  римские  легионеры,  захватившие  государство  Израиль.  А  эти  все  ксёндзы,  пасторы, попы,  священнослужите-

ли,  внушали  простым  людям ,  что  Христа  распяли  евреи,  сказки   о  исполь  зовании  крови  христианских  младенцев  при  изготовлении  мацы  на  пейсах.  И  это  они  делали  для  того,  чтобы  вызвать  у  этих  людей  ненависть  к  евреям,  за   их  верность-  своему   богу.  Вот  почему  они   не  любят  евреев,   а  иногда  даже  устраивают  погромы,  грабят  и  убивают  евреев,  их  детей,  сжигают  дома.»

Дети  с  интересом  слушали  мамин  рассказ,  а  любопытный   Шлойма  спросил : -- « Но  это  же  всё  неправда ,  что  евреи  распяли   Христа !.. Почему  же  им  кто-нибудь  не  расскажет  правду ?»

--- « Конечно,  это  ложь,  подлый  обман.  Но  она  выгодна    служителям  этих  религий,  правителям  стран.  Они  натравляют   один  народ  на  другой  -  и  это  облегчает  им  управление. При  этом  они  называют  виновными   во  всех   бедах  евреев…»

--- «  Но  это  же  нехорошо !»  --- вставила  Хайя.

----«  Да,  нехорошо !  Но  это  выгодно  правителям.  Народу  трудно  живётся  и  часто  в  этом  виноваты  правители  . Вот  они  и  отвлекают  недовольство  простых  людей  на  евреев,  якобы   виновных  во  всех  бедах.  Вот  и  эти  крестьяне,  прогнавшие  нас,  винят  во  всём  нас,  евреев.  Но  вы  видели,  что  не  все  в  это  верят.  Многие  нам  помогают  и  понимают  нашу  беду. Хороших   людей  больше,  чем  плохих.  Помните  это  мои  дети. «

Так  они    двигались,  оторвавшись  от  наступающих  немцев,  по  югу  Украины,  до  района   Ростова –на-  Дону.  Там  их  направили  дальше,  на  юг,    на  Северный  Кавказ.  В  начале  осени  они  очутились  в  районе   Минеральных   Вод,  у  Пятигорска.Это  было,  в  то  время,  глубоким  тылом.  Тут  их  и  оставили,  направив  в  совхоз  в  районе  станицы   Георгиевской.

Отца  с  лошадьми  сразу  же  мобилизовали  в  трудармию,  и  он  жил  вне  семьи,  на  казарменном  положении.  Маму  с  детьми  поместили  в  совхозе   в

бараке,  в  маленькой   комнатушке.  Двойра    с  рассвета  уходила  на  полевые  работы,   по  уборке  урожая,   а  дети  оставались  одни,  под  присмотром   8 -летнего    Шломы, старшего  брата .  Возвращалась  мама,  когда   на  улице  уже  было   темно,  уставшая  и  обессиленная.  И  сразу   же   начинала  готовить  горячую  еду  для  детей,  Днем  они  питались  в  сухомятку. Шлома  был     им  и  за  отца,   мать  и  старшего   брата.

2.

Так,  в  трудностях  и  лишениях,  прошла  лютая  зима  1941 –1942  годов.  Наст

упила  ранняя  весна. Все  облегчённо  вздохнули – кончились  небывалые  моро

зы  и  вечный,  обжигающе- ледяной,  степной  ветер,  выдувавший  тепло  из их

хлипкого  ,  деревянного  барака.  Холодно  было  не  только  на  улице,  но,  каз-

алось,-  холод  проникал  внутрь  человека  и  нагло  морозил  его  изнутри.

Тёплой  одежды  не  было,  и  дети  все  эти  тяжкие,  зимние  дни сидели  в

комнатушке,  у  печки,  греясь  от  тлевших  там  дров  и  кусочков  угля.  Толь-

ко  Шлома,  закутавшись  в  старое  одеяло,  выходил   на  улицу, собирал ветки,

куски  досок,  ходил  на  станцию,  собирая  на  путях  кусочки  угля.  Тем самым ,  он  поддерживал  тепло,  а  значит  и  жизнь.

Их  ещё  не  интересовала ,  исходя  из  их  возраста, обстановка  на  фронте.

Они  думали  только  о  еде,  ибо  постоянно  находились в  полуголодном   сост

яии.   Продуктов  питания  становилось  всё  меньше  и  меньше. Да  и  мужиков  в  поселке  оставались  единицы,  и  те -  хромые  ,  незрячие  инвалиды.  Всех   здоровых  мобилизовали  на  фронт.,  а  негодных  к  строевой  службе, --в  трудармию.

Шлома   ходил  по  полям, собирая  всё   съедобное.  Иногда,  попадались,  оставшиеся  с  осени,  качаны   кукурузы, - это  была  великая  радость. Он  их

варил    и  все,  с  удовольствием,  грызли  початки . Удачей  было  найти  сахарную

свеклу.  Он  приносил  её  домой,  очищал  от  земли,  нарезал  ломтиками  и жа

рил       на  чугунном  покрытии  печки.  Получалась, -   необычайная     вкуснятина,  напоминавшая , довоенный   мармелад,  заменявший  ребятам  конфеты. Кроме  того,  с  ней  можно  было  пить  пустой  чай.  Ибо  сахара  уже  в  то  время    не  было.  Братик  и  сестра  безоговорочно  признавали его главенство, беспрекословно   подчиняясь  ему.  Его  авторитет  был  непререкаем.  Он  был  их  главный    кормилец.  А  это,  в  те  времена,  было  основой  всего.

Зима  принесла  и  радостные  вести  с  фронтов.  Самой  главной  из  них  --

был  разгром  гитлеровцев   под  Москвой,  затем  наступление  под  Тихвином,   освобождение  Ростова-  на  Дону  и  десант  в  Керчи.  Всё  это  радовало  и  внушало  надежды.

Но  к  лету  ситуация  на  фронте  резко  изменилась.  В  начале  лета  над  их станицей  стали  появляться  немецкие   самолёты.  Они  бомбили  железнодоро

жный  узел  в  Минеральных  водах,  Пятигорске.  При  виде  их  Шлома  страш-

но  пугался  и  немедленно  прятался  в  ближайшем  овраге.  Он  помнил  бомба

рдировку   22  июня   1941  года  .  И  тогда  в  его  душу  заполз  этот  страх,  сковавший  его,  и  он  не  прошёл  ещё.

Появление  немецкой  авиации  в  районе  Кубани  и  Северного  Кавказа, оз

начало,  что  гитлеровцы  успешно  выполняют  свой  план  летнего  наступлен-

ия  на  юго – востоке   фронта,  с  целью  захвата  Кавказской   нефти.

Дело  в  том,  что  командование  вермахта  решило  летом  1942  года  осно

вные  силы  бросить  на  южном  направлении,  в  сторону  Сталинграда  и  Севе

рного  Кавказа.  Захватить  нефтепромыслы  юга,  перерезать  Волгу у  Сталингр

ада и  тем  самым  лишить  Красную  армию  и  тыл  снабжением  Кавказкой  не

фтью  и  завершить  победоносно  войну.

Сталин  и  советское  командование, боясь  нового,  немецкого  наступления  на  Москву, сосредоточили  основные  силы  и  резервы - на  центральном  направлении.   А  южный  фланг  советского  фронта - не  был  прикрыт  достаточным  количеством  войск  и  боевой   техники. Советская  разведке  и  Генеральный   штаб  не  смогли  раскрыть  замысел  фашистского  командования.

Поэтому,  когда   28  июня   1942   мощнейшая  группировка-  немецких  арм

ий  перешла  в  наступление  на  юге,  имея  значительное   превосходство  в  жи

вой  силе и  боевой  технике,  прорвала  фронт  и,  ломая  сопротивление  ослабл

енных  частей  Красной   армии,  стремительно  двинулась  к  Сталинграду  и  Северному  Кавказу.  Это  была  страшная  катастрофа   советского  фронта и яв

ый  просчёт  советского  главнокомандования.

Вот  почему  немецкая  авиация  появилась  в  районе  Минвод.  Тут  же  нач

алась  спешная  эвакуация. Отец  вернулся из  трудармии,  и  семья  вновь  собра

лась  вместе. Он  добился  включения  семьи  на  эвакуацию.  В  средине  июля.

они  погрузились   в  эшелон,  который  медленно  двинулся  на  северо-восток.

Вскоре    узнали, -  9  августа  был  взяты  немцами   Пятигорск, Минводы  и  их  станица  Георгиевская.

Состав  с  эвакуированными  двигался   черепашьими  темпами,  останавлив

ливаясь  на  каждой  станции,  полустанке, разъезде. « Зеленая  дорога»  была  для  воинских  эшелонов,  санитарных  поездов,  ну,  а  эвакуированные  -  в  последнюю  очередь.

Кончились  захваченные  с  собой  продукты.  Главный  добытчиком   пищи

стал  Шлома.  Маленький,  шустрый,  он  соскакивал  на  остановке, с  большой,

пошитой  мамой,  торбой  на   шлейке. И  тут  же,  стремглав  бежал  на  ближай

шие  поля  и  набивал  сумку  всем,  что  попадалось,  съедобным :  овощи, зерно

незрелые  початки  кукурузы.  Иногда  он  подходил  к  воинским  эшелонам  и просил,  робко  и  стыдливо,  помощи  у  красноармейцев. Те  охотно  давали  ему   хлеб,  сухари,  иногда   куски  сахара – рафинада. У  многих  из  них  дома

остались  семьи,.  дети и  они ,  видя  несчастного,  жалкого  паренька , думая  о

своих,  оставленных ,   детях.

В  небе,  по-прежнему,  господствовала  немецкая  авиация.  « Юнкерсы « (бомбардировщики) ,  в   сопровождении  « Мессершмитов» ( истребители )  не

пропускали,  буквально ,  ни  одного  эшелона,  состава,  бомбя  и  обстреливая

их  из  пулемётов  и  авиационных  пушек.  В  момент  налётов,  все  быстро  пок

идали  составы  и  убегали  в  степь,  укрываясь  в  зарослях  кукурузы.

С  цель  большей  безопасности,  составы  старались   передвигаться  только

ночью. Днём  они  отстаивались  на  полустанках,  в  тупиках. Все  уже  привы

кли  к  налётам  и  быстрому  укрытию  в  степи, в  посадках   вдоль  железной

дороги.

Однажды  налёт  оказался  настолько  внезапным,  что  даже  не  успели  объ

вить   воздушную  тревогу. Началась  внезапная  бомбёжка.  Все  находились  по

вагонам. Одна  из  бомб  разорвалась  рядом  с  теплушкой, в  которой  находил-

ась  семья  Фельдманов.  Взрывная  волна  сорвала  деревянную  обшивку  «стол

ыпинского «  вагона,  а  веер  осколков  поразил  многих  его  пассажиров. Разда

лись  крики  и  стоны  раненых. В  числе  них  оказалась  мама  Шломы,  да и  он

сам,  лежавший  рядом  с  ней,  был  ранен  в  руку.

Весь  состав  эвакуированных-  был  разрушен. Десятки  не винных,  мирных

людей,  среди  которых  преобладали  женщины  и  дети,  были  убиты.  Многие

десятки  ранены.  Всех    переместили  на  перрон  полустанка,  убитых   похоро

нили,  раненых  перевязали  и  оказали  первую  помощь. Вскоре   всех  живых  и  раненых  перевезли  в,  находившийся  рядом ,  коневодческий  совхоз  и  раз

местили  в  пустующих  конюшнях,  где  сохранилось  сено  и  солома.

Семья  Фельдманов  заняла  один  из  углов.  Отец  натаскал  сена  и соломы,

устроив  удобные  лежбища.  На  них  и  разместились  все. Шлома  лежал рядом

с  мамой,  они,  оба  раненые,  были  отделены  от  других.

У   него   очень  болела  рука.  Жгучая  боль  пронизывала  всё   тело Он

не  мог  сдержать  плачь  и  стоны.  Рядом  лежала  мама.  Её  ранение  было  тя

жёлым,  и  она,  большую  часть  времени,  лежала  в  забытьи,  без  сознания.

Врачей    да  и  больниц  в  округе  не  было.  Они  уже  до  этого  пересек-

ли  своим  составом   Волгу  и двигались  по  безлюдным,  калмыцким  степьям

на  север,  в  сторону  Красного  Кута,  Саратова. Поэтому  раненым  не  оказыв

алась  медицинская  помощь,  и  они  были  представлены  сами  себе,  куда  вы

везет  их  судьба – судьбинушка.

Шлома  продолжал  плакать  и  стонать  так  жалобно  и  горько,  что  его  боль  и  страдания  пробудили  мамочку  от  забытья.  Она  услышала-  своим сердцем  боль  сыночка,   и  её  душа,  содрогавшаяся  от  собственной,  страшной  боли,  вдруг  реально  ощутила  боль  своего  любимого  первенца. И  с  трудом   разомкнув  ,  запёкшиеся  от  крови,  губы,  шёпотом  промолвила : -- « Мой  дорогой  мальчик,  что  ты  так  плачешь  и  стонешь ? Ша… Шрай  нит..(не  кричи).  Нужно  уметь  терпеть  боль…»

--- «  Мамеле!  Мне  очень  больно…»

---« Грейсе  цурес …( большое  горе – иронически). Азохен  вей.  Зай   гезунд.

( будь  здоров). Мне  тоже  очень,  очень  больно.  Но  я  молчу,  сдерживаю боль,  терпи. Помни,  нельзя  переносить  свои  беды,  свою  боль на  других   людей. У  каждого  сейчас-  достаточно  личного  горя… Ты  уже  большой  и должен  учиться  сам  решать  свои  проблемы ,  терпеть  и  не  беспокоить других…И  ещё… Я  видно  уже   не  выздоровею…Прошу  тебя,  май  либер  сон, (мой  дорогой  сын)… ты  старший … будь  опорой  для  Хайки  и  Мойши…Всегда  заботься  о  них,  помогай  им,  май  либер  сон»  . ( мой  любимый  сын.)   Зай   гезунд… (  будь  здоров).

Шлома  молча,  закусив  губы,  чтобы  не  стонать, слушал  маму,  свою лю-

бимую  мамэле . Это,  по  сути,  были  её  последние  слова.  Её  завещание  сы-

ну.  Хотя  он  в  тот  момент  этого  не  понимал. Мама  больше  не  приходила

в  себя  и  вскоре  умерла.

Утром,  завернув  тело  любимой  мамочки  в  простынь  и  одеяло,  вынес-

ли  его  в  степь,  где  мужчины  их  вагона  вырыли  могилу. Собрались  все  сос

еди  по  вагону,  ни  слова  не  говоря,  молча,  склонив  головы,  постояли,  отд-

ав  честь  ещё  одной,  безвинной  жертве-  страшному,  всепожирающему  моло-

ху  войны.  Затем  мужчины  забросали  могилу  землей,  а  на, образовавшемся

холмике, установили  табличку,  с  надписью  химическим  карандашом : имени,

фамилии  и  даты  жизни.

Шлома  не  был  на  похоронах,  у  него  сильно  болела  рана  и  была  темп

ература. Когда  всё   вернулись  в  конюшню,  то  маленький  Мойша  спросил  у

отца : -- «  Па,  почему  мы  закопали  маму  в  яму?»  Он  да и  Хайка  ещё  не по

нимали,  что  произошло. Они  ещё  не  могли  своим  детским  умом  осмыслить

страшно-трагическое  слово  «смерть».

Отец  ответил :--- «Дети,  знайте,  её  убили  фашисты.  И  мы  должны  им

мстить  за  её  смерть.  Всегда  и  везде,  где  только  сможем.»

И  он  горько  заплакал  и  не  только  потому,  что  лишился  горячо  любимой

Женщины,  но  и  потому,  что  остался  с  3 мя  детьми один-  одинёшенький. Как   же  теперь  жить?  Я  один..  Кругом  война,  горе,  и  к  морю-  людского

горя    прибавляется  и моя  капелька…Что  делать ?  Помощи  ждать не от кого.

Боже,  за  что  ты  шлёшь  мне  такие  испытания ?.. Я  честно  жил,  трудился

в  поте  лица . Соблюдал  все  заповеди… Зачем,  зачем  ты  забрал  мою  Двой-

ру  ?..  Он  продолжал  плакать.

Дети  притихли.  Они  никогда  не  видели  плачущего  отца. Шлома  принял

смерть  любимой   мамочки,  как катастрофу  всей  жизни.  Он  даже  не  предста

влял,  как  можно  жить  без  мамы…Тоже,  вместе  с  отцом,  плакал  на  взрыд.

В   конюшне   все  притихли, сочувствуя  горю  семьи…

Наступила   осень,  ночи  стали  холодные,  зачастили  дожди,  иногда  с мок

рым  снегом.  Небо  было  серым  и  сплошь  укрыто  кудряшками  темных  обла

ков.   Из  калмыцкой  степи  дул  пронзительный,  холодный  ветер,  гнавший по

дикой  степи  шары  перекати- поле,  сухие  ветки  и  тучи  песка.

Вскоре  их  посадили  в  новый  состав,  и  они  двинулись  на  северо-восток.

Так  же  медленно,  как и  раньше,  и  никто  не  знал  конечной  точки маршру-

та.  Они  двигались  в  некуда.

В  теплушке  была  железная  печка-буржуйка,  но  топливо для  неё долж-

ны  были  собирать  сами  едущие  в  ней. В  этом   активно  участвовал  Шлома,

который,  кроме  того,  был  и  главным  снабженцем  семьи  продуктами.

Отец  впал  в  депрессию,  сидел  или  лежал  на  нарах  и  что-  то  шептал,

а , может  быть,  молился. Он  не  думал  о  детях  и  ничего не  делал  для их  пи

тания.  Шлома  на  всю  жизнь  запомнил  последние  слова – завещание  мамули

-- о  заботе  о  брате  и  сестре.  Он  дал  себе  клятву – всегда и везде  выполнять

мамин  завет.  И  он  взял  на  себя  всё  снабжение  семьи.

На  остановках,  он,  шустрый  и  быстрый,  первым  выскакивал  из  вагона и,

прежде  всего,  бросался  с  большим  чайником  за  кипятком,  который  тут  же

разливал  всем  по  кружкам:   отцу  и  сестре  с  братиком. Затем  вновь  выскаки

вал  из  вагона  и,  со  своей  большой  торбой,  мчался  к  селению,  оббегая ха-

ты   и  выпрашивая  у  селян  что- нибудь  из  продуктов. Многие  давали кто па

ру  картошек,  кто  несколько  морковок,  кто  бурячок.,  кто немного  фасоли иногда  давали  яблоко.  И  он  был  счастлив,  что  может  побаловать  малышей,  они  ждали.

Хлеба,  как правило,.  не  давали  -  самим  не  хватало.  Лишь  иногда стару

шки,  они  обычно  были  более  милосердные,  давали  ломоть  чёрного,  дома

шней  выпечки,  пахучего,  ноздрястого  хлеба.  Это  были  именины   сердца

для  всех.  Отец  отказывался  от  хлеба,  и  он  делил  его  на  две  части,  себе

отламывая  лишь  небольшой  кусочек – так  хотелось  хоть  немножко  свеже

го,  так  аппетитно  пахнущего  хлеба.  Ведь  ему  было  только  9  лет…

И  третий  заход  - обычно  был  за  топливом. Он  на  путях  собирал  куски,

выпавшего  из  паровозного  тендера,  угля,  различные  щепки,  ветки,  куски

досок,  клочья  соломы.  Иногда  попадались  воинские  эшелоны,  и  он  бежал

вдоль  вагонов,  а  солдаты,  жалея  несчастного  пацана,  бросали  ему  обычно

армейские  сухари  и  это для  него  было  божьим  даром  - пищей  для   малы

шей  на  несколько   дней.

Вскоре  к  их  семье  присоединилась,  особенно  к  страдающему  отцу, од-

нокая  женщина,  ехавшая  в  их  теплушке.  Она  начала  помогать  отцу  готов

ить  пищу  на  буржуйке,  ухаживать  за  малышами,  отвлекала  отца  от  грустн

ых   мыслей.  Но  снабженцем,  по-прежнему, был  Шлома.   Он  враждебно  отн

осился   к  этой  женщине. Твёрдо  считал,  что  никто  не  имеет  право  занять

святое  место  его  мамэле,  любимой  мамочки.  Тем  паче,  эта  женщина,  по  его   мнению,  не  выдерживала  никакого  сравнения  с  его  красавицей –мамой.

Он  очень   обиделся  на  отца,  решившего  так  быстро  найти  ей  замену и всту

пить  в  связь  с  другой   женщиной.

Но  внешне  он   этого  не  показывал,  свято  помня  мамин  завет- быть тер

пелимым  .  Часто,  по  ночам,  забившись  в  углу  на  нарах, у  стенки  вагона, он  плакал,  думая  о  маме,  явственно  ощущая  на  своем  лице   её  теплые,  мягкие ,  нежные  руки  и  губы.  И  он  плакал,  заливаясь  горючими  слезами

обиженного,  несчастного  мальчика,  не  имевшего  защиты  в  этом  мире.  Эти

ночные  встречи  с  мамой,  позволяли  ему  выжить  и  заботиться  о  близких.

В  теплушке  вечно  был  сквозняк. Люки – окна  в  верхних  углах  вагона  не  были  застеклены  и  через  них,  при  движении  состава,  врывался  поток

ветра.  Да  он  был  нужным,  освежая   спёртый  воздух  вагона,  набитый  людь

ми.  Но  от  сквозняка   простуживались  и,  прежде  всего,  дети.

Заболел  Мойша.  У  него  была  высокая  температура,  сильный  кашель

рвал  душу,  вызывал  рвоту. Он  часто  терял   сознание,  а  приходя  в  сознание

тонким,  жалобным,  еле  слышным  голосом  просил  сметану.

Его  просьба   была  законом  для  Шломы.  Он  обожал  своего  младшего  братика.  На  первой  же  стоянке  он  выскочил  из  вагона  и  бросился  в  прист

анционный  посёлок,  оббегая  дома - в  поисках  сметаны. Неожиданно  поезд  тронулся.  Шлома  этого  не  видел,  ибо  находился  в  хате. Когда  он  вышел, неся-  драгоценное  блюдечко  сметаны,  данное  ему  сердобольной  старушкой,

то  состава  уже  не  было.

Он  растерялся ,  но  тут  же  принял  решение  --  быстрей  на  станцию и

первым  же   эшелоном – догонять  свой  состав. Вскоре  остановился  воинский  эшелон,  имевшие,  как  правило, « зелённую  улицу «. Он  упросил  солдат  взять

его  и  вскоре,. на  следующей   станции  догнал  свой  состав,  стоящий  на  запа

сном  пути.

В   этом  районе-  западного  Предуралья,  полным  ходом  наступила  зима.  Земля  была  покрыта  белоснежным,  пуховым  одеялом.  Деревья , вдоль  железной  дороги,  превратились  в  сказочных  персонажей  с  снежными   королевскими  коронами,  рыцарскими  шлёмами,  богатыми  боярскими  шапками,и  мужицкими  треухами. С  севера   дул  морозный, шаловливый  ветер,  поднимая  хоровод  весёлых  снежинок  и,  игриво  заставляя  их  плясать,  под  его, завывающую,  озорную  музыку.,  какой – то  фантастический   танец.

Нахальный  ветер   врывался  в  теплушку,  сквозь  все   щели в  её  старых стенах. Это  холодило  её,  люди  замерзали  и  натягивали  на  себя  всё,  что   могло  хоть  чуточку  согреть.  «Буржуйка»  пылала  на  полную  мощность,   но  в  вагоне  было  холодно. Группа людей  сидела  вокруг  неё,  согреваясь,  затем  уступая  место  другой  партии. Так,  по  очереди,   все  получали  свою  порцию    тепла.  А  на  улице  он  подло  проникал  под одежду,  охватывая  своими,  ледяными  пальцами всё  человеческое  тело,  проникая  в  самые  сокровенные  места,  во  все  его  клетки.

Шлома  радостно  забрался  в  теплушку,  почти  не ощущая замёрзшее тело.

Быстро  пробрался  к  своим ,   протянул  отцу  блюдечко с  замерзшей  сметан-

ой.  Отец  даже  не  спросил ,  где  он  её  достал,  где  пропадал,  почему  отстал

от  поезда .  Передал  блюдечко  своей  сожительнице и  та  разогрела  её  на «бу

ржуйке».

Мойша  был  в  забытьи  и  что-то  тихо  шептал.  Шлома,  со  слезами  на гла

зах,  смотрел  на  братика  и  думал  - лучше  бы  я  сам  болел, лишь бы  он  не  мучился. Сожительница  принесла  разогретую  сметану.  Она набрала  ложечку

и  поднесла  её  ко  рту  малыша,  приподняв  голову,  и  начала  кормить. Мой-

ша  инстинктивно  делал  глотательные  движения,  проглатывая  тёплую,  прият

ную  сметану.  На  его  устах  появилась  слабая  улыбка  удовлетворения. Шло-

ма  стоял  рядом,  слёзы  теки  по  щекам,  но  он  был  счастлив, что  принес хоть  немного  радости  любимому  братику.

К  вечеру.  Мойша   умер.  После  того,  как  он  с  удовольствием  съел  сме

тану,  братик  спокойно  уснул. Дыхание  было  ровным  и  спокойным.  Все обрадовались-  вроде  дело  пошло  на  выздоровление.  Медиков  в  вагоне   не

было,  а  в составе  может  быть  и  были,  но  отец  их  почему –то  не  искал.

Вечером, Шлома  прислушался  к дыханию  Мойши  -- показалось,  что  он  не   дышит.  Встревоженный,  он  тут  же  позвал  отца.

--«  Папа,  Мойша  не  дышит!  Послушай.  Почему ?»

Отец  склонился  над  ним,  расстегнул  рубашку,  приложил  ухо  к  груди  и  с  ужасом  воскликнул   : -- «Он не  дышит!  Мойша,  мой  дорогой  сыночек  умер!»

При  этом  он  поднял  лицо к  потолку,  к  небу. Тут  же  подбежала  сожительн-

ница ,  нагнулась  над  мальчиком  и  громко,  навзрыд  запричитала.  Все  в  ваго

не    обратили  на  них  внимание,  многие  подошли,  предлагая  помощь.

А  помощь  действительно, особенно  мужская,  нужна  была.  Нужно  было в  промёрзшем,  почти  каменном  грунте,  буквально  вырубить  лопатами  могилу.

На  первой  же  стоянке  на  маленьком  полустанке  вынесли  маленькое тело

Мойши  и  понесли  на  небольшую  поляну  в  лесу.  Там  мужчины,   сменяя друг  друга,  вырубили  небольшую  могилку  и  уложили  тело  мальчика,  завёрнутое  в  одеяло. Затем  его  засыпали  грудами  земли  и установили  табличку  с  именем,  фамилией и  датами  жизни.

Все  стояли  у  могилы,  понурив  головы. Каждый  думал  о  своем  горе,  а в  то  время  у  каждого  - чего- чего,  а  горя  было  полным – полно.  Вот  радостей -   то  почти  не  было.  Шлома  стоял  и  плакал  навзрыд,  не  стесняясь  этого.

Он  думал – почему,  почему  бог  забрал   малыша. Он  же  безгрешен . Почему,

почему  Он  такой  жестокий.  Это  уже  вторая  жертва  в  нашей  семье…Из пятерых  -- двое  уже  погибли…И  это  не  на  фронте,  а в тылу. А  сколько гибнет   там  ? !  Он  даже  представить  не  мог.  Зачем  вообще  люди  воюют? Ведь война --  это  смерть,  разрушения,  сплошное  горе. Почему  люди  не  понимаю, что  делать  добро  значительно  лучше  для  всех.  Ответа  он  не  нашёл… А  братика,  любимого,--нет  и  не  будет. Он  не  смог  его  спасти.  Не  смог…

Жалость  цепко  вселилась  в  его  душу  и  тисками  сдавила   до  боли  его  маленькое  сердце.  Он  чувствовал,  что  война  всё  более  и  более  вторгается

в  его юную  жизнь.  Шлома   начал  понимать – это  она   виновница  всех  бед

его  семьи,  да  и  не  только  их,  а  всех  людей,  втянутых  в  орбиту  этого  стра

шного  бедствия.  Он  четко  понимал,  что  главным  виновником  всего  этого  ужаса – это  немецкие  фашисты.

Тут  же  родилось  твёрдое  решение –во  что бы то  ни  стало  мстить  этим

гадам,  уничтожать  их  всеми  возможными  силами.  Да,  он  обязательно будет

мстить… Но  для  этого  нужно  попасть  на  фронт,  обязательно  на  фронт.  И

он  туда  попадёт,  сделает  всё  для  этого. Ничто и  никто    не  остановит  его на   этом  путь. Приняв  решение,  он  немного  успокоился  и  не заметил, как   уснул.

(февр)

Ему  приснился  страшный  сон. Якобы  он  в  зимнем  лесу. Один – одинош

енький.  Кругом  мрачно- хмурые  деревья,  припорошенные  снегом. И  ни души

вокруг.  Ветер  противно  и  нудно  скулил,  как  потерявшийся  щенок. Слышен

протяжный  вой  голодных  волков.  Ему  страшно…

Он  осматривается  по  сторонам  и  вдруг  видит – в  белой  одежде,  развив

ающейся  по  ветру,  к  нему  движется  женщина,  почти  летит,  не  касаясь  зем

ли  и  протягивает    руки – крылья. Когда  она  приблизилась,  то  он  с  ра

достью  узнал  свою  любимую  мамэле,  такую  нарядную  и  счастливую. Приб

лизившись,  она  обняла сына .  Но  он  почувствовал ,  что,  обычно,  мягкие  и  теплые  её  руки были  ледяными. Вдруг,  он  услышал  её  родной  и такой  любимый   шёпот,  прямо  у  своего  уха : --- «  Май  либер  ингеле! ( мой  любимый сыночек). Ты  у  меня  молодец- выполняешь  мою  просьбу,  заботишься  о моих   детях.  Ты   всё  делаешь  правильно. Но  зря  ты  обижаешься  на  отца.  Он   не  может  один  справиться  со  всеми  трудностями. Хорошо, что  нашлась женщина,  помогающая , ему. Смирись  с  этим  и  продолжай  помогать  им,  заботься  о  них.  Бог  забрал-  моего  Мойшелэ  по  моей  просьбе.  Тут, со мной  ему    будет  лучше… Ты  у  меня  умница  и  очень  добрый  мальчик, весь в  меня.   Будь  таким  же  всю  свою  жизнь –сочувствуй  и  помогай  другим.  Бог  и  я   благословляем  тебя…»

Он  оглянулся,  хотел  поцеловать  её, - но  никого  не  было.  Мама  исчезла,

растворилась  в  мрачной  мгле.  Он  лишь  почувствовал  на  щеке  ее  нежный

поцелуй  и  улыбнулся  от  счастья    промолвив  ей  в  след :---« Я  всё  буду де

лать,  дорогая  мамэле,  как  ты  мне  сказала.  Всю  жизнь  буду  любить  и  пом

нить  тебя,  выполнять  твой  завет…»

Теперь  стало  ясно – эшелон  движется  на  север,  вдоль  Урала  в  район  го

рода  Молотов  (   Пермь )  -- крупном  центре , оборонной  промышленности.

Вдоль  дороги  могучей,  тёмно-зелёной  стеной стояли  гигантские  карабельные

сосны  и  красавицы  ели. Они  были  сказочно  украшены  снежными  шапками,  словно  гренадёры  королевской  гвардии  в   высоких,    медвежьих  шапках.

На  небольшой  станции  Снегири,  недалеко  от  Перми,  - эвакуированных

выгрузили  и  разместили  в  старых,  заброшенных  бараках.  Фельдманы  получ

или  большую  комнату, с  русской  печью  и  обширной  лежанкой  наверху.  И

вновь  Шлома  был  главным  кормильцем  семьи.

Он  ходил  по  домам  жителей  посёлка,  рассказывая  страшную  историю своей  семьи,  трагически  описывая  смерть  мамы и  маленького  братика. Причем,  рассказывая,  он  не  притворялся,  а  вновь  и  вновь  переживая  всё  это, плакал,  жалобно  и  натурально.  Это  горе  вызывало    у  сердобольных  селян

сочувствие,  а  некоторые  женщины  плакали  вместе  с  ним,  часто , по- матери

нски,  гладили  его  по  голове.

Сочувствуя  горю,  они  щедро  давали  ему  овощи,  картофель,  крупы,  му-

ку,  масло, молоко. Всё  это  он  приносил  домой  и  папина  сожительница   гот

овила  на  четверых  еду.

Отец  и  его  дама  сердца  не  могли  найти  работу.  Станция  была  неболь

шая, не имела  никаких  предприятий,  а  колхоз  зимой  своих, колхозников, не

мог  обеспечить  работой. Отец  отправился  в  район  города  Молотов и там его

взяли  на  работу  в  шахту  подсобным  рабочим. Вскоре  к  нему  уехала  и  его  женщина. Там  и  ей  нашлась  работа. А  это  значило  получение  рабочей  продукт

овой  карточки.

Дети  им  явно  мешали. Поэтому  отец  договорился  с  одной  крестьянской бездетной  семьей, и  они  взяли  к  себе  на  воспитание  7 летнюю  Хаю. Она  не

хотела  оставаться  у  чужих  людей и горько,  горько  рыдала,  умоляя  отца

взять  её   с  собой. Шлома,  наблюдая  эту  ужасную  сцену,  тоже  заплакал  и попросил  отца  :--« Папочка,  возьми  Хаю  с  собой.  Я  буду  о  ней заботиться,

доставать  продукты,  всё  возьму  на  себя..»

---«  Нет,  мы  не  можем  её  взять.  Мы  будем  по  12  часов  работать  и  в разн

ых   сменах.   После   работы    нужно  отдохнуть. А  тут  забота  о  ней.  Нет,  мы  не  можем  это  сделать. Пусть  поживёт  у  хороших  людей. А  когда  обстановка   улучшится,  я  её  обязательно  заберу.»

--«  Я  очень  прошу  тебя  взять  её  с  собой.  Очень,  очень  прошу. Всю  заботу

о  сестричке  я  возьму  на  себя.  Если  бы  была  жива  мама,  она  бы  этого  не  допустила.»

-- «  Нет.  Решение  принято,    и  она  должна  остаться  здесь.»

---«   Тогда  и  я  не  поеду  с  вами. Езжайте  сами  и  живите  сами. Это  моё  последнее  слово».

Шлома  не  мог  это  понять  и  перенести  полный  распад  семьи,  не  пони

мая  нелепое , на  его  взгляд, решение  отца,  считая    его  предательством  по

отношению  к  матери  и  детям.  Он  предал  самое  дорогое – семью, разрушил  ее.

Обиду  на  отца  он  затаил  ещё с момента  ранения  мамы  и  его  во  время той  страшной  бомбёжки. Уже  тогда  он  считал,  что  отец  ничего  не сделал

для  спасения  мамы,  даже  не  бросился  искать  врача  по  вагонам.

Его  поражала  и  жизненная  неприспособленность  отца. --  он  не  только  не

добывал  продовольствие   для  семьи,  а  сам  стал  иждивенцом   у  девятилетне

го  сына.  Его  возмущало  и  то,  что  буквально  через   несколько  дней  пос

ле  смерти  мамы,  он  нашел  ей  замену и  связался  с  другой  женщиной. Он  предал   маму,  её  память.

Он  также  считал  отца  виновником  смерти Мойши,  считая,  что  тот  нич-

его  не  предпринял  для  его  спасения. Последней  каплей,.  переполнившей ча-

шу  терпения,  явилось  передача  Хаи  на  воспитание  чужим  людям. Он  сдел-

ал  вывод,  что  дети  мешают  отцу  , и  он  хочет  от  них  отделаться..  Он  при-

шел  к  выводу,  что  характер  человека  определяют  не  его  слова,  а  поступки

Тут  же  он  сделал  для  себя  ещё  один  важный,.  жизненный  вывод –по

жизни  лучше-  горькая  правда,  чем  сладкая  ложь. Конечно, он  помнил  и  хо

рошее,  сделанное-  отцом  для  него.  Особенно  это  любовь  к  животным,  в ча

сности  к  лошадям.  На  всю  жизнь  запомнился  уход за  лошадьми,  купание их,  то  как  отец  сажал  его  рядом  на  облучок  и  давал  иногда  ему  вожжи,

и  он  управлял  лошадьми,  на  зависть  всем  соседским  мальчишкам. Но..но..

это  было-  давным – давно,  ещё в  то  прекрасное,  довоенное  время…

Шломо  сделал  вывод – он  не  хочет  и  не  может  оставаться  с  отцом,  кото

рый  предал  маму  и  детей. Поэтому  он  покинет  его,  уйдёт .  Конечно,  он до

берётся,  обязательно, доберётся-  до  фронта  и  будет  мстить  этим  фашистск-

им  гадам.  И  ещё – он  вернётся  сюда, в  Снегири,  и  заберёт  к себе сестрёнку.

Обязательно.  Нужно  только  время…

3.

Он  принял  решение  и  тут  же  его  начал  реализовывать. Ушёл  от  отца  и на-

правился  на  станцию,  сел  в  первый  попавшийся   товарняк ,   оказалось  он  шёл  в  столицу  Урала  - город  Свердловск. Там  ,  на  вокзале,  он  встретил  таких  же  как  он  пацанов,  потерявших  родных  и  близких,  и  брошенных  шальной  военной  судьбой в  водоворот  жизни,  в  суровую борьбу  за выживание.

Они,  спасаясь  от  страшных  тягот  военной  жизни,  сбивались  в  небольшие

компании – шайки  обездоленных   пацанов,  борясь  за  выживание,  самостоятельно,  пробивая  себе  дорогу  в  жизнь.

С  началом  войны  распались  многие  семьи. Отцы  были  на  фронте,  где

многие  из  них  гибли.  Матери  с  детьми,  отправляясь  в  эвакуацию, попадали

под  бомбёжку . Матери  иногда  гибли  -  дети  оставались  одни  и  пополняли ряды  беспризорных.  Некоторые  сами  бежали  на  фронт,  страстно желая бить

фашистов.

С  каждым  годом беспризорных  становилось  всё  больше  и  больше. Это были  дети  войны-  выросшие  в  голоде,  нужде, труде,  без  родительской ласки,  материнского  тепла  и  заботы,  зачастую  обозлённые  на  весь  мир, за свое

несчастное  детство.  И   таких,  в  те  годы,  по  городам  и  весям  страны, брод

или  многие  сотни  тысяч.  Они,  главным  образом,  боролись  и  заботились  о

пище  насущной :  просили  милостыню,  рассказывали  душераздирающие    ис

тории  и  просили  у,  сердобольных , помощи,  иногда  просто  воровали  на  рынах.

Часто  им  удавалось  подсесть  в  воинские  эшелоны,  идущие в сторону фронта.

Красноармейцы, вспоминая  своих  детей, оставленных в селах   и  городах  многие  из  которых  оказались  на  оккупированной   территории.  Они  не  знали  о  судьбе  своих  детей,  с  сожалением  смотрели  на  этих  несчастных   и  охотно  кормили  пацанов,  слушая  их  страшные по жизни  истории. Кое –кто   при  этом  становился  сыном  полка.  Но  брали  только  старших  ребят.

Теперь,  в  этой   новой  среде,  где  имя  Шлома  не  звучало  и  было  не  по

нятным    ребятам,  -  он  стал  называться   Семёном,  а   так  как  часто  приход

илось  ночевать  на  чердаках,  то  и  фамилию  он  придумал  себе  характерную

--- Чердаков.  Так  и  закрепилось  за  ним – Семён   Чердаков.  Документов  у ма

льчишек   никаких не  было  и, попадая  в  милицию,  во  время  облав  на  базарах,  или  вокзалах,  их  регистрировали,  под,  назваными,  ими  фамилиям и именам.

Иногда   они  подсаживались   в  санитарные  поезда,  идущие  в  тыл  с  ра

неных.  Попасть  в  них  было  сложно,  ибо  в  них  - посторонних  не  пускали.

Если  кто-то  и  брал  их  на свой  страх  и  риск,  то  он  же  прятал    тщательно  от  глаз  начальства.  Если   их  не  брали,. то  они  прятались в  специальных    ящиках,  находившихся  под  каждым  пассажирским  вагоном,  из  которых  формировались    санитарные  поезда. Зимой  там  было  холодно,  летом  -  жарко. Но  приходилось  терпеть. Санитарные  поезда,  как  и  воинские  эшелоны   двигались   быстро.

Сёма  подружился  с  двумя  парнями  с  Украины,  и  они   объездили  мног

гие  места  западной  и  восточной  Сибири,  весь  Урал,  Среднюю  Азию,  Пово

лжье. Особенно   его  поразило   озеро  Байкал, величественное  и  необычайное,

это  могучее  русское  море,  в  котором  не  видно  противоположного  берега, а

от  горизонта  до  горизонта  вода,  вода,.  вода…  По  поверхности  этого   озера

гуляют  настоящие,  морские  волны.  А  вокруг – могучая  сибирская,  кедровая

тайга,  словно  неприступная  зелённая  стена,  уходящая  за  горизонт.

Зимой  они  отправлялись  в  Среднюю  Азию-  в знаменитый,  тёплый  и хле

бный  город  Ташкент.  Там  было  зимой  тепло и  легче  можно  найти  пищу.

Его  удивили  Ташкентские   базары  с  изобилием   фруктов,  арбузов, по

трясающих  жёлтых,  продолговатых,  необычайно – пахучих  дынь.  Тут он впе

рвые  увидел  и  попробовал  гранат,  хурму ,  крупный,  сладкий,  среднеазиатск

ий   виноград. Он  был  изумлён  таким  изобилием  в  тяжкие,  военные  годы.

Ему  впервые  в  жизни  удалось  попасть  в  цирк.  Он  и  его  друзья

были  потрясены  увиденным.-  летающие  под  куполом  цирка  акробаты,  бор-

цы – могучие  и  упорные  в  борьбе,  смешные  клоуны,  дрессировщики  живот ных,  особенно  те,  кто  работал  с  тиграми.  Ребята  вообще  этих  хищников ни

когда   живьем  не  видели.

Выйдя  из  цирка, они  бурно  обсуждали  происшедшее.  Сема  сразу  же  сказал :-- « Вот  что  может  сделать  упорная  тренировка.  Ведь  они  были  такими  пацанами,  как  мы . А  в  результате  тренировки  и  желания  научиться, стали  такими  мастерами. Человек,  если  сильно  пожелает,  может  всего  достичь.Я  бы  хотел  стать  акробатом  или  клоуном. Ведь  клоун  -  самый  главный  циркач --  он  должен  всё  уметь. Быть  акробатом,  фокусником,  жонглёром –всеми   цирковыми    специаль ностями. А   самое  главное – смешить  всех,  особенно  детей. За  это  они  его  любят  больше  всех.»

Тут  же, однажды,  будучи  на  железнодорожном  вокзале,  увидел  погруз-

ку  на  платформы     танков.  Он  с  восторгом  смотрел,  как  виртуозно  водите-

ди  танков  загоняют-  большие,   такие  неуклюжие  на  вид,  бронированные  ма

шины,   на  узкие  платформы,  точно,  не  нарушая  её  габаритов.

Наблюдая  эту   захватывающую  картину,  он ,  буквально,  стоял  с  откры-

тым  ртом .  В  грохоте  танковых  моторов,  лязге  траков,  он  не  заметил, как

к  нему  подошёл  командир,  с  двумя  шпалами  в  петлицах  -  майор  танковых

войск. Сема  уже  научился  различать  военнослужащих  по  знакам  различия.

Майор  внимательно,  изучающим  взглядом,  рассматривал- щуплого,  небо

льшёго  роста,  пацана.  Опытным,  намётанным  взглядом    сразу  же  определ-

ил – это  беспризорник,  их  много  слонялось  по  городу  и  станции.

---«Что  нравятся  танки? Эти  новые  танки  обеспечат  нам  будущую  победу!»

Семён,  от  неожиданности,  вздрогнул,  оглянулся  и  увидел,  улыбающегося   майора.

--- « Очень  нравятся,  особенно,  как  ловко  водители   загоняют  эту  громади-

ну  на  платформу.  Точно  и  тонко,  не  допуская  ошибки.»

--- « Это  большое  мастерство  наших  механиков – водителей.  Но  оно  требует

упорной   тренировки.  В  овладении  техникой  вождения  танков.  От  их  масте

рства  зависит  успех  боя.  А  ты  как  здесь  очутился ? Беспризорник ? «

---« Да,  я  беспризорник…Мои  родители  погибли  в  эшелоне  при  эвакуации,  а  я  был  ранен  и  чудом  спасся.  Никого  из  родственников  нет.   Они  остались  на  оккупированной  территории.  Живы  они,  или  нет  --  не  знаю.  Вот  и   брожу…»

---« Да,  война,  война,  что  ты сделала  с  людьми,  сколько  горя ты принесла»

--  задумчиво  и  с  сочувствием   сказал  майор. --- « Хочешь  стать  сыном  нашего

танкового  полка ?  Если  у  тебя  есть  желание,  то я могу тебе  помочь.»

У  Семы  учащенно  забилось  сердце  - « вот,  наконец,  осуществится - моя  мечта.  Я  попаду  на  фронт  и  начну  мстить  этим  проклятым  фашистам.»

--- « Конечно, конечно,  мне  надоело  бродяжничать. Я  хочу  на  фронт.  Ведь

я  должен  отомстить  этим  фрицам  за  гибель  моих  родителей.!  Я  согласен.»

Майор  предложил  ему  следовать  за  ним  и  привёл  Семёна  в  хозчасть  полка,  приказав  начальнику  вещевой  службы,  привести  его  в  порядок.  Обмундировать    и  поставить на  все  виды  довольствия,  как  сына  полка , зачислив    в    хозяйственный  взвод.   Там  Сеня , наконец,  стал  сыном  полка.

Он  стал  всеобщим  любимцем.  Впервые,  с  начала  войны,  он  чувствовал

себя  комфортно,  хорошо  и,  главное,  сытно.  Ему  срочно  пошили  обмундир-

ование:  шаровары,  гимнастёрку,  сапоги,  шинель  и  шапку.  Он  стал  малень-

ким  воином.  Ехал  он  в  командирском,  пассажирском  вагоне,  где в  купе хоз

служб  имел  своё  место. Майор,  а  он  оказался  начальником  штаба  полка,  постоянно  опекал  его.

Семён  был  сыт,  поставленный  на  фронтовое  довольствие.  Да  ещё  крас-

ноармейцы,  в  знак  любви  к  сыну  полка, подбрасывали  ему  куски  сахара- рафинада. Он  часто,  на  перегонах  между  станциями,  подсаживался  в  теплу

шки,  к  красноармейцам.  Фронтовики,  а   их  было  не  мало  среди  бойцов,  ра

ссказывали  ему  о боях  с  фашистскими  танками,.  объясняя  преимущества  но

вого  нашего  танка  Т-34,  брали  с  собой  на  платформы,  где   были  закрепле-

ны  танки,  позволяли  посидеть  в  кабине,  на  месте  механика – водителя,  пок

азывали  рычаги  управления,  танковую  пушку.

Он  был  удивлён,  увидев --  по  стенкам  танка,  в  специальных  кассетах, размещен  весь  комплект  боеприпасов  танка,  необходимый  ему в бою. А  что

будет,  если  в  танк  попадёт  вражеский  снаряд  и  начнет  рваться  весь его  бо

екомплект ?  Даже  страшно  себе  представить !

На  одной  из  стоянок,  Сема  вышел  из  вагона,  погулять  и размяться. Увидел,  что  рядом  с их  эшелоном,  стоит  ещё  один  состав,  отправляющийся  в  сторону  фронта. В  открытых  теплушках ,   в  стойлах ,   были  лошади. Настоящие, живые….

С   явным  восторгом  на лице,  он  замер,  как  вкопанный,  увидев, с  раннего  детства,  любимых , животных.  Он  стоял  и  с  радостью  разглядывал  разномастных

красавцев. Отец  ему  привил любовь  к  лошадям.  Он  их  считал-  чуть ли  не родными  братьями.  Семён  верил, что  лошади  всё  понимают,  такие  же  умн-

ые,.  как  люди.  Главное  их  отличие  от  людей-   они  не  умеют разговаривать.

Но  их  глаза,  полные  разума  и  понимания,  выражали  всё :  и  радость, и

печаль,  согласие  и  протест,  готовность  помочь  и  предупреждение  об  опас-

ности,  одобрение  твоих  действий  и    сопротивление, неодобрение их  ,а также

действия,  в  виде   желание или не желания  выполнять  команды.  Он  научился  разговаривать  с  лошадьми,  понимая  их  немые  ответы-,   по   умным  и выразительным  глазам.

Поэтому  он  так  зачаровано  рассматривал  лошадей,  всматриваясь  в  их  прекрасные  глаза,  словно  встретил  родных  и  близких. Кони  тоже  удивленно  смотрели   на  мальчишку  -  солдата  и  даже  ему  казалось  -  приветствуют

его.

Неожиданно к  нему  подошёл  командир – кавалерист. Его  статная  фигура была  туго  затянута-  кавалерийским   портупеям :  две  кожаные  полоски  прик

реплены  спереди  к  широкому  ремню,  а  на  спине  они  перекрещивались, зак

репляясь  на  ремне. С  одного  боку  у  него  была  кожаная   кобура  с  пистолетом,

а  с  другого  -  кавалерийская  шашка,  в  чёрных  ножнах. А  на  сапогах  - блестящие,  никелированные  шпоры.

Семён,  увидев  всё  это  великолепие - остолбенел  и  зачаровано  смотрел  на  командира.  Тот  заметив  нескрываемый  восторг  пацана, улыбнувшись, спросил :        --«  Что  - нравятся  кони ? «

---«  Да ,  очень  нравятся. Я  их  люблю,  как  родных  братьев, с детства. Отец

был  извозчиком.  И  я  с  ним  чистил,  кормил,  купал  лошадей,  и  даже  держа

лся  за  вожжи   и  правил  ими.  Они  меня  понимали. «

---«  Так  ты  специалист  по лошадям.  А  ещё , я  это  вижу,  любишь  их,  уме-

ешь  ухаживать  за  ними.  Пойдём,  я  тебя   познакомлю  с  ними.»

И  они пошли  вдоль  состава. У  одной  из  теплушек с , открытыми   дверь-

ми,  он  увидел  низкорослых   лошадей, с лохматыми гривами,  и с  удивлением  их  рассматривал. Командир,  заметив его  интерес,  пояснил :--«  Эти  лошадки  называются  «монголками».  Мы  получили  их  из  Монголии.  Они  дикие  и  ещё  не  приручены. Поэтому  приписаны  к  хозвзводу  и  роте  обслуживания.    Будут  использованы в  качестве  гужевого  транспорта,  для  перевозок.  Эти  лошадки  требуют  любви,  постоянного  ухода  и  заботы. Хочешь  быть  с  ними ?»

Сёма  с  удивлением  посмотрел  на  командира  и  с  недоумением  сказал :  ---« Но  я  же  сын  танкового  полка. И  меня  оттуда  никто  не  отпустит. Я  бы с

удовольствием  перешёл  к  вам,  в  кавалерию. Я  очень,  очень  люблю  лошадей.»

--«Твое  дело  пустяковое.  Если  ты  хочешь, то  мы  сразу  же  пойдём  к  твое-

му  командованию  и  решим  все  проблемы.  Хочешь ?»

--«  Да,  конечно. «

--«  Тогда  пошли.»

Они  отправились  к  штабному  вагону. Командир  предложил  Сёме  погул-

ять  у  вагона,  а  сам   вошёл  в  вагон.  Вскоре он,  улыбаясь,  вышёл  из  вагона:

---« Всё  в  порядке!  Вопрос  решён.  У  тебя  есть  какие – то  личные  вещи ?»

---« Нет  ничего.»

---«  Тогда  пойди,  попрощайся  с  командованием  и  друзьями.  А я  тебя  подо

жду. Все  документы  у  меня. У  тебя  есть 15  минут.  Бегом  марш !»

Семён  бросился  выполнять  команду.  Вскоре,  запыхавшись,  он  стоял-  перед

командиром.

Они  пошли  в  штаб  кавалерийского  полка  и  там  его  представили  коман

дованию  части,  оформили  его  перевод,  поставив  на  все  виды  довольствия,  и  определили  в  хозвзвод.  Он  прибыл   в  свой  взвод  и  представился  его ком

андиру.  Так  он  стал  кавалеристом.       Кавалерийская   дивизия  была  в  районе  Тоцких  лагерей,  на  формирование,  после  тяжёлых  боёв  и  больших

потерю. Сёма  быстро  прижился  в  полку  и  стал  любимцем  кавалеристов. С

конца  1942  года  в  армии  была  введена  новая  форма  одежды  и  новые  зна-

ки  различия – погоны. Кроме  того,  весь  командно- политический  состав  стал

называться – офицерским,  а   красноармейцы --  солдатами. Красная  армия  то-

же  сменила  название  и  стала  называться  Советской  армией.

Эти  лагеря  размещались  на  юге  Урала .  Формирование  затягивалось и Се

мён  решил  поехать  в  район  Молотова,  поискать свою сестру. Командование

полка  предоставило  ему  отпуск,  проездные  документы. Ему  выдали  сухой  паёк  и  продатестат  на  получение  продуктов  питания  в  дороге  и  в  месте

пребывания.  Солдаты   одарили  его  кусками  сахара, а  командир взвода –дал

пачку  печенья  их  офицерского  дополнительного пайка.

Тут  же,  на перекладных,  пересаживаясь с  поезда   на  поезд, с  эшелона

на  эшелон,  он,  не  вторые  сутки  был  на  станции  Молотов. Нашёл отца, жи.

вшего  со  своей  сожительницей    в  пригороде  города.  Отец  продолжал  рабо

тать   на  шахте.  Он  ничего  не  знал  о  Хайе,  о  её  дальнейшей  судьбе.  Сёма

спросил  его : ---« Почему  ты  ни  разу  её  не  посетил ?»

---« Я  работаю  на  шахте. У  нас  нет  выходных  и  отпусков. И  никто  меня  не  отпустит даже  на  пару  дней.  Сейчас-  действуют  законы  военного  врем

ени.  Да  и  она,  если  бы  хотела,  могла  бы  приехать   к  нам.  Она  мешигине

( сумасшедшая).

---« Но  я  знаю,  что  она  была  абсолютно  нормальной  девочкой.  Я  не  верю,

что  она  сумасшедшая.  Просто  она  смертельно  обижена,.  что  вы  её  броси-

ли  у  чужих  людей. Кстати.  Мне  пришлось  сменить  имя  и  фамилию. Теперь

я -  Семён  Николаевич  Чердаков. «

---«Азохен  вей ! ( не  приведи  господь ). Грейсе  цурес! (большое  горе!) Зачем,

зачем  ты,  еврейский  парень,  это  сделал ?  Хохемон…( умник ).

--- « Понимаешь,  я  попал  в  среду  беспризорников,  а  они  не  воспринимают

имя  Шлома  и  фамилию  Фельдман.  Им  нужно  что-то  по- проще, понятнее.

Я  придумал  себе  новое  имя  и  фамилию  --  простое  и  всем  понятное. Итак,

за  мой  длинный  нос,  мне  дали  кличку   «  Шнобель « .

---«  Зай  гезунд,  май  сон ! (  Будь  здоров,  мой  сын! ).

--- « Жаль,  что  ты  ничего  не  знаешь  о  Хайке  и  совершенно  не  заботишься

о  ней.  Мама  бы  этого  никогда  не  допустила.  Ведь  ты  мог  бы  взять  её к себе.

бе.  Ведь  ты  имеешь  рабочую  карточку (  на  получение  продуктов  в  годы  войны ).  Ты  неплохо  зарабатываешь.  А  я  скоро  отправляюсь  на  фронт. Буду  мстить  фашистским   гадам,     за  гибель  мамы  и  Мойши.»

---«  Я  же  тебе  сказал,  что  мне  не  дают  отпуск …»

---« А  твоя  женщина  не  могла  бы  съездить ?  Я  думая,  что  если  бы  хотели,

то  сделали  бы  это  давно. Я  сегодня  же  поездом  выезжаю  в  Снегири.»

Попрощавшись,  он  тут  же  отправился  на  вокзал  и  первым  же  поездом  поехал  в  Снегири.  Там  он  нашёл  Хайку  . Встреча  была  радостной  и  счастливой. Узнав,  что  Шлойма  сменил  имя  и  фамилию,  она  ту  же  приняла  решение  взять  фамилию  брата,  а имя  -  Маша. Семён  побыл  с  сестричкой  сутки,  оставил  весь  продовольственный  паёк и  все  подарки,  полученные им  от  однополчан  перед  отъездом  и  отправился  в  часть. Срок  его отпуска  истекал.  Прощаясь  с  сестричкой,  он  сказал  ей :-- «  Хайя,  дорогая  и  единственная  моя  сестричка! Я  тебя  так-  люблю  и буду  любить  всегда. Мы остались вдвоём на  целом  свете  и  должны  держаться ,  помогать  друг  другу.  Я,  как  старший,  всегда  буду  заботиться  о  тебе. Я  дал  клятву  об  этом нашей  умирающей  маме.  Где   бы   ты  не  была,  я  тебя   обязательно  найду. «

(март)

Он  видел,  что  сестра  не  просто   живёт  у  приемных  родителей.  Ей  приходиться  много  работать  по  хозяйству,  ухаживать  за  скотом ,  обарбатывать  огород.  Да  и  питались  они  очень  скромно  и  девочка  сильно  похудела.  Глаза  её  полны  печали.  Он  уехал  с  болью  в  душе ,  что  не  может  ей  помочь  и  с  ещё  большей  обидой   на  отца .

Через  пару  месяцев  после  возвращения    Семёна,   Хайя  убежала  от  при

емных   родителей,  добралась  до  Молотова.  На  вокзале  её  задержал   мил

цейский   патруль  и  отправил  в  детский  приёмник.  Всё  это  произошло из –за  отсутствия  у  неё  каких- либо  документов.

Из  детприёмника  её  отправили  в  ФЗО   при  военном  заводе  по  произво

дству   артиллерийских   взрывателей.  Там  ей  дали  место  в  общежитии  и, об

учая,  поставили  на  конвейер  по  сборке   артиллерийских  трубок.  Она  там  жила  и  работала  до  1956  года.

В  это  время  началось  пресловутое освоение целинных земель  в Западной

Сибири  и  Северном  Казахстане.  Выполнять  эту тяжкую  задачу,  как  всегда

в  СССР,  коммунистическая  партия  поручила  комсомолу.  Тысячи  и  тысячи

молодых  людей   отправились  в  совершенно  не обжитые  места,  в  глухую

степь  -  вспахивать  целину и  выращивать  пшеницу.  Страна  была    на  пор

ге  хлебной   катастрофы.  21- летняя   рабочая  девушка,  комсомолка,  на  вол

не  всеобщего  энтузиазма,  тоже  попала  в  ряды  комсомольцев – доброволь-

цев   и  оказалась  на  целине.

4.

Когда  Сёма  вернулся  в  свой  кавалерийский  полк,  то  там , в  общем,  закан

чивалось  его  переформировка.  Он  был  пополнен  личным  составом,  лошадь

ми,  вооружением  и  боевой  техникой.  Прошли  учения,  максимально  прибл

иженные  к  боевой  обстановки,  с  настоящей  артиллерийской  подготовкой.

К  лету   1943  года   дивизия   была  направлена  на  Южный фронт, активно

освобождавший   юг  Украины. Кавалеристы  принимали  участие  в  боях  по

изгнанию  гитлеровцев  из  индустриального  Донбасса,  в  боях  на  Днепре  и

освобождали  Одессу.

Семён ,  находясь  в  хозвзводе ,  подружившись  с « монголками»,  самостояте

льно  справлялся   с  управлением  этими  дикарками. Он  доставлял   на  передо

вую  боеприпасы,  вывозил  раненых.  Часто  попадал  под  артиллерийско- мин

мётный  обстрел.  Вначале  он  боялся,  летящих , со  страшным  свистом,  снаря

дов  и  мин.  Немедленно  останавливался  и  бежал укрыться  в – ближайшую

лощинку.  А  когда  обстрел  прекращался,  бежал  к  своей  повозке,  где  его

ждали  любимые  «монголки». Вскоре  он  привык  к  бомбёжкам  и  обстрелу

и  не  убегал  прятаться  в  лощинки,  а  просто  ускорял  бег  своих  «монголок».

Когда  освободили  Одессу,  Сёма  подумал  -  рядом  Молдавия   и  Бессараб

ия  -  его  родина.  Вот  было  бы  здорово,  если  бы  я  освобождал-  свои,  родн-

ые  места,  свои  Липканы,  Хотин,  Черновцы. Прошёл  по  их  улицам,  может

быть  встретил  знакомых  пацанов.  А  он, в   военной   форме,  с погонами, с

армейским  ремнём,  в  хромовых  сапогах  --  красота !

Но  после  освобождения  Одессы,  полк,  понесший  большие  потери  в  бо-

ях   на  юге  Украины,  был  передан в  состав  4  кавалерийского  корпуса  генер

ала   Плиева.  Весь  корпус  был  отведен  в  тыл  на  переформировку  и  пополн

ение   личным  составом,  вооружением  и  боевой  техникой.

Практически,  заново  сформированный  корпус  был  отправлен  на  1  Белорусский  фронт,  в  распоряжение  командующего   фронтом  генерала

Рокоссовского.  В  это  время  Центральный  фронт,  под  его  командованием,

вышел  к  границе  Белоруссии. В  конце  1943  года  прошло  переименование

фронтов,  по  направлению  их  действия.  Центральный  фронт  стал  1  Белорус

ским.

4  кавалерийский  корпус   разместился  в  ближайшей  пуще (  лес  по- бело

русски),  тщательно  замаскировался  и  начал  отработку  операции  по   прорыву   фронта   и  рейду  по  тылам  противника.  Это  была  одна из  главных  задач   кавалерийских  частей.

Семён,  как  и  все  бойцы,  участвовал  в  этих  тренировках,  ночных  учен

иях.  Несмотря  на   11  лет,  он  уже  накопил  определённый  боевой опыт – ум

ение  быстро  маскироваться,  быстро  окопываться,  ориентироваться  на  местн

ости,  метко  стрелять,  быстро  и  незаметно  менять  позицию..

У  него  сложились  первые,  реальные  впечатления  о  войне,  о судьбе  чел

века    на  фронте.  Он  начал  осознавать, -   боец  становится  сильным,  не  то-

лько  побеждая  своего  врага,  но  главное,  побеждая  самого себя  -  свой страх

перед  смертью.  Она  всегда  рядом,  за  спиной  каждого.  И  никто  не  знает, кого  она-  зацапает  в  свои  кровавые  лапы  в  данный  момент.

Именно  угроза  смерти  способствует  усилению  самого  человека  в  посто

янной   борьбе  с  ней,   приводит  к  значительному   возрастанию   силы  сопро

тивления  и  борьбы.  Война  -- это  сплошная  эпидемия   тревог,  которые  и  по

глощают  все  силы  человека.

Он  сделал  вывод,  что  на  войне  лучше  страшный  конец,  чем  бесконечн

ый,  изнуряющий  страх,  превращающих   людей  в  стадо безмозглых,  неуправляе-

нмых  баранов  .  Он  помнил  один  бой,  когда  в  атаку  пошло только что  прибывшее,  плохо  обученное,  пополнение  молодых  ребят  из  Средней   Азии.  Они,  с  криком  ура,  бежали  вперёд.  Но  как  только  начался  интенсивный  обстрел  и    упали,  пораженные  пулями,  солдаты.  Все остановились,  собравшись  вокруг  убитых  земляков,  охваченные  ужасом страха…

Герой  тот,  кто  сумел  преодолеть  этот подлый  страх ,  заползающий  в

душу  каждого.  Ибо  этот  страх  убивает   все  человеческое,  превращая  люд

ей,  в  паническое,  безвольное  животное ,  управляемых   только  инстинктом

выжить.  Нужно  познать  вкус  и  запах  смерти  и  преодолеть  страх  перед  ней.  Тогда   ты  будешь  победителем.

И,  наконец,  главное  правило  войны  --  Тот,  кто  стреляет  вторым  -- поги
бает   первым.  Нужно  в  душе  создать  образ  ненавистного  врага  И   непокол
ебимую   жажду  его  смерти.

Когда  кавалерийский  корпус  успешно  прорвал  фронт,  углубился  в  тыл  врага,   и  вскоре  пропал  в  гитлеровскую   ловушку – плотное  кольцо  окружения.  Оно   оказалось  многослойным,  и  прорваться  всему  корпусу  было  невзможно.   В тяжёлых  и   кровопролитных  боях  корпус  нёс  большие  потери, но  вырваться  из  окружения    не  удавалось.  Место  окружения  непрерывно  бомбила   немецкая  авиация..  Лётчики  знали  -- у  кавалеристов нет   сильных   зенитных    средств. В,  основном,  это  были  счетверённые   зенитные   пулемёты  да 37мм  зенитные  пушки.  Поэтому фашистские  летчики обнаглели,  на бреющем  полёте  летали  над  верхушками  деревьев,  поливая  кавалеристов  ливнем  свинца и снарядов.

Командование  корпуса  принимает  решение – мелкими  группами,  самосто

ятельно,  пробиваться  из  окружения   к   своим  наступающим   частям.

Сёма  попал  в  группу  бойцов  и  командиров, которыми  командовал  тот

подполковник,  взявший  его  в  кавалерийский  полк. Сёма  мужественно  пере
жил  бомбёжки,  непрерывный  « концерт»  немецкой  артиллерии,  смерть  мног

их   однополчан,  друзей  по  полку.  Он   чудом   оставался в живых.

Их  группа  долго  бродила  по  лесу , петляя и  путая  следы.  Однажды  они  наткнулись  на  группу  партизан. Подполковник  принимает  решение  --  влить

ся  в  партизанский  отряд. И  в  его  составе  продолжить  борьбу  с  фашистами

Командование  отряда  с  радостью  приняло  пополнение  солдат  и  офицеров.

Это  были  опытные  и  смелые  бойцы,  не  раз  смотревшие  смерти  в  лицо.

Сёма  был  счастлив,  что  попал  к  партизанам.  Это  реально  приблизило

возможность  открыть  счет  своей  священной   мести. В  кавполку  его  не пуск

али  на  передовую.  Поэтому  он  не  мог  непосредственно  убивать  фрицев.  А

тут  он,  наверняка,  встретится  с  ними  лицом  к  лицу.  Тем  паче,  его  зачисли

ли  во  взвод  разведки.

Кроме  него  в  этом  взводе  было  ещё  два  еврейских   пацана,  из местных

белорусских  местечек.  Они  были  старше  Семёна  и  имели  опыт  партизанск-

ой   борьбы.

Эти  парни  чудом  спаслись  из  гетто,  в  день  его  уничтожения. Там  поги

бли  все  их  родные  и  близкие.  Все  они  были  расстреляны  и  тела  их   брошены  в  ров.  Борух  и  Арон  дружили  с  детства,  и  в  гетто  были  вместе,  и  у  рва  стояли  рядом.  Они  договорились,  как  только  прозвучит  команда  немецкого  офицера  « «Файер!» (  огонь!),  немедленно  пригать  в  ров.  Тут  же  началась  пальба   из  автоматов.  Раздались  стоны  и  крики  убиваемых   жертв  и  на   них  посыпались  трупы.  Они  лежали  на  дне  рва,  на  животе, спрятав  лица  в   рыхлую  землю.

Ночью,  когда  наступила буквально мёртвая  тишина,  с  ужасом  разгреб-

ая   трупы,  они  выбрались  из  кровавого  рва,  все  в  крови  и  бросились  к  ле

сному  озеру,  тщательно  вымылись,  выстирали  одежду  и  решили  искать  па

ртизан,  чтобы  люто  мстить  этим  извергам,  уничтожая  эту  фашистскую  неч

исть,  как  можно  больше.

Вот  с  этими  парнями  и  подружился  Семён.  Они , в  своей  жажде мести,

стали  братьями  по  борьбе.  Почти  у  каждого  воина  советской  армии, у  каж

дого  партизана  были  личные  причины  для  ненависти  к  фашистским  ублюд

кам.  А  также  соответственно  причины  для  мести. Особенно  таких  причин

было  много  у  евреев.

Этих  мальчишек  использовали  партизаны  для  разведки  по  сёлам,  хутор

ам  и  ближайшим   городам.  В  то  время  повсеместно  бродили  тысячи  бездо

мных,  обездоленных  детей,  потерявших  в  этом    военном  лихолетье,   ро

дных ,    близких,   жильё,   семью. Они  ходили  от  хаты  к  хате,  выпрашивая  у   сердобольных  крестьян   чего-нибудь   съестного. Они  были в изношенной

одежде,  зачастую  буквально  в  тряпье,  ели  прикрывающее  их  худые   и  гря

зные  тела.

Семён  и  его  друзья  Борух  и   Арон,  переодетые  в  старую,  рванную  од
ежду,  в  лаптях -  во  время  войны  многие  сельские  жители,  из – за  отсутств
ия  обуви,  носили  самодельные  лапти,  грязные  и  нечёсаные,  ходили  по  сёл
ам  и  хуторам.  Под  видом  беспризорных,  выпрашивая   съестное,  они  внима
тельно  прислушивались  к  разговорам  селян,  выуживая  из  них  нужную  инф
ормацию.  Внимательно  осматривая  округу,  определяли,  есть  ли  в  селе  нем
цы,  или  только  полицаи,  сколько  их.  Какая  боевая  техника  находится  в селе,  её  количество.  Есть   ли  оборудованные  огневые  точки  и  место  их
расположения  и  что  это  - пулемёты  или  пушки ?  Появились ли  в  районе

новые  части  фашистов,  сколько  и  для  чего.  Друзья  Семёна   знали  немец
кий   и  легко  понимали  разговоры  гитлеровцев.

Им  запрещалось в  эти рейды брать с собой  какое-либо оружие,  вступать

в  конфликт  с  полицаями,  а  тем   более  с   гитлеровцами.  Только  сбор  инфо

рмации  и  больше  ничего.  Это  не  совсем  нравилось  мальчикам,  ибо каждый

хотел   лично  мстить  фашистам,  уничтожать  их.   Комиссар  отряда  разъясн-
ил  им,  что  те  развед-данные,  собираемые  ими,  оказывают  значительно боль
шую  помощь  командованию  отряда,  а  некоторые  сообщаются  в  Москву--
в  Центральный  штаб   партизанского  движения.

Кроме  разведки ,  их,  периодически,    использовали  в  помощь  подрывни
кам,  осуществлявших  подрывы  на  железной  дороге. Они  были  рады участво

вать  в  этих  опасных,  но  очень  интересных  операциях.  Хотя  не  осуществля-

ли  закладки   фугаса   на   железной    дороги.    Их  задача   была –с  тыла  при
кривать     подрывников, от  случайного  нападения  гитлеровцев  и  полицаев.  Это  были  захватывающие  моменты   в  их  партизанской  жизни,  наиболее   яркие  и   значительные.

Однажды, при  выполнении  одной  из  таких  операций,  группа -  эсесовц-
ев- карателей,  обнаружила  партизан. Это  было  в  лесу,  на  подходе  к  желез-
ной  дороги.  Партизаны   рассредоточились  по  лесу, укрывшись   в  кустарни-
ках  и  за  крупными  деревьями.  Они  открыли  прицельный   огонь.  Эсесовцы

тоже  залегли,  открыв  шквальный  огонь  из  автоматов.

Вдруг-  старший   из   друзей  Сёмы – Борух   выскочил  из  укрытия.  Он и  раньше  постоянно  рисковал.  Складывалось  впечатление  --- он  искал  смерти,

не  мог  смириться   с  гибелью  своих  родных.

Он  встал  во  весь  рост  и  заорал  по- немецки: -- « Сволочи !  Гады!  Стреляйте  в  меня,  засранцы!  Я  еврей !  Меня  уже  раз  расстреливали !

Я  вас  не  боюсь  немецкие  свиньи!  Я  вас  ненавижу !  И  буду  уничтожать,
пока  жив !»

Все  замерли  от  неожиданности  и  даже  прекратили  стрелять. Кое-кто из

эсесовцев   приподнялся,  желая  посмотреть  на  смельчака.  А он открыл огонь

из  своего  «шмайсера» (  немецкий   автомат )  по  эсесовцам,  поражая ,  в  перв
ую  очередь  « любопытных «.  Гитлеровцы   в  первое  мгновение  растерялись.

Они  не  ждали  такого.  Но  быстро  опомнились  и  открыли  по  Боруху  огонь.

А  он  стоял  и  смеялся,  стреляя  и  продолжая   выкрикивать :-- «Вы паршивые

немецкие  свиньи !  Испугались  одного  еврейского  парня,  вы  храбры  только

с  безоружными  стариками,  женщинами  и  детьми.  Я  вас  не  боюсь!  Кис мир

им  тохэс !  (  поцелуй  меня  в  задницу!). Он  продолжал истерично –громко смеяться  и  стрелял,  стрелял,  меняя  магазины.

Гитлеровцы,  прижатые  к  земле  плотным  огнем, боялись-  даже шевельну

ться,   поднять  головы . На  помощь  Боруху  пришла   вся  группа  партизан, от
крыв,  в  его  поддержку,  косящий  всё,  огонь.

Семён  с  ужасом   и  восторгом  смотрел-  на  отчаянно- смелого  друга, на

его  подвиг.  Но  он  не  знал,  как  ему  помочь.  В  это  время  Борух ,  по -  русс
ки  крикнул : -- «  Братцы !  Отходите,  я  вас  прикрою,  прощайте   друзья !»

Он  отвлек  всё  внимание  на  себя  и  дал  возможность  остальным  по-пластун
ски   отползти  в  глубь  леса .  Последним  отползал  Семён.  Он  видел,  как  Бо
рух  упал  на  колени, продолжая  стрелять  с  упора  автомата  в  живот,  а  зат-
ем  утих,  упав  навзничь.

У  Семёна  брызнули  слёзы,  он  очень  любил  Боруха. Тот  был  старше  и  оп

ытнее,  опекал  его,  был,  как  бы -  старшим   братом.  А  потерять   такого брата  -  страшно.

В  отряд  вернулись ,  угрюмыми    и    опечаленными.  Во – первых,  не  выпо
лнили   боевое  задание. Во -  вторых,  потеряли  Боруха   -  всеобщего любимца.

За  этот  бой  все  участники  операции  были  награждены  медалью  «  За  боев-

ые   заслуги. «  А  Борух  был  представлен  к  званию  Героя  Советского  союза,

но  там ,  в  Москве  не  любили  давать  такие  высокие   награды  евреям  и  Бо

руха  посмертно   наградили  орденом   « Боевого  Красного  знамени «

Шесть  месяцев   пребывания  в  партизанском  отряде  проходили  в  непре
рывных  боях,  разведывательных  операциях,  в  диверсиях,  на железной  доро-

ге.  Он  твердо  понял,  что  в  бою,  не  умеющих  убивать  --обязательно   убива
ют,  умеющие  убивать .Побеждает  тот,  кто  первым  произведёт  прицельный
выстрел.

Каждый  раз,  имея  возможность  выстрелить  в  фашиста,  он  это  делал  с

удовольствием,  при  этом  мысленно  говоря  себе : -- « Вот  ещё  одного  фрица
отправил  в  ад.  Это   за  маму,  за  брата  Мойшу,  за  всех  замученных  и  убит-

ых   евреев.   И  так  будет  всегда. «

За  свои  боевые  подвиги  он  был  награжден  ещё  орденом  Красной  звез
ды   и  медалью  «За  отвагу «.

Однажды,  с  «большой  земли «,  в  отряд  прилетел   представитель  кома
дования   для  установления  взаимодействия  с  партизанами  по  освобождению
Белоруссии.  Случилось  так,  что  в  партизанской  бане,  где  он  мылся  с  доро
ги,  там  принимал  баню  Семен  с  разведчиками.  Полковник  заметил,  что  Се

мён  -  еврей .  Разговорился  с  ним  и  Сема  ему  рассказал  историю  своей  жи
ни.

После  этого  полковник  встретился  с  командованием   отряда.  После  об

суждения  проблем  взаимодействия,  он  спросил  : --- « Почему  вы  используе-
те  в  разведке  еврейского  мальчика ?  Вы  представляете,  что  с  ним  будет,  если   он  попадёт  в  лапы  фрицев,  или  полицаев ?

--- «  Представляем.  Потому  что   тоже  самое-  они  сделают  с  любым  партиз

аном,  несмотря  на  национальность.  Главное,  что  все  партизаны  это  знают

и  продолжают  свою  войну  против  гитлеровцев. «  --  ответил  командир  отря
да.

---«  Но  с  евреями- партизанами  они  будут  особо  жестоки.. А  ему  только  11  лет !  Я  его  заберу  с  собой  на  « Большую   землю «.  Ему  нужно учиться.

Он   не  успел  даже  пойти  в  первый  класс.  А  там  мы  определим  его  в  сув
оровское  училище  .  Он  станет  кадровым  офицером.»

---«   Конечно,  берите  его  с  собой.  Пусть  учится  парень.  Он  имеет  неплох-

ой  боевой  опыт  и,  как  будущему  офицеру,  он  ему  пригодится. «

Когда  полковник   улетал  на  «Большую  землю»,  вместе  с  ним  улетал  и

Семён.

5.

Он  вновь  попал  в  4  кавалерийский  корпус,  находившийся  в то  время  во 2   эшелоне  на  отдыхе,  после  тяжёлых  боев ,  а   также  и на   пополнении  ли
чным  составом.

Его  определили  в  полковой   оркестр  ( музвзвод ).  В   качестве  инструме
та   ему  выдали   флейту.  Ибо  он  был    небольшего  роста,  худосочный,
то  его  нельзя  было  приставить  к  духовым   инструментам. Ему  понравилась

флейта,  и    быстро  научился  играть.

В  один  из  дней,  совершенно  неожиданно,  гитлеровцы    нанесли  по  ра
положению  кавалерийского  полка,  мощный  бомбовый   удар  и  артиллерийск
ий   налёт .  Всё  превратилось  в  ад  кромешный.

Семён  в  это  время    находился  на  площадке,  в  тени  деревьев.  Там  же

находились  несколько  бензовозов , полные  бензина.  Снаряд  прошил  один из

бензовозов.  Тот  вспыхнул  моментально  и  тут  же  взорвался. Раскаленные  ос
колки  пронзили  рядом  стоящие  бензовозы,  и  те  вспыхнули,  как   факел.  Они   начали  взрываться,  разбрасывая   повсеместно  горящие  струи  бензина.

Все   было  охвачено   обезумевшим  огнём.  Нигде  не  было  видно  ни  просве

та,   ни  возможности  спастись.

Сеня  не  успел  сообразить,  что  произошло,  как  почувствовал  острую  боль  в  спине, в  ноге,   несколько  раскалённых   осколков   впились в  его тело.  И тут  же  пламя  охватило   его. Загорелось  обмундирование.   Мгновенно  он  превратился  в  огненный  факел.  Инстинктивно  бросился  на  землю,  катаясь по  ней,  пытаясь  сбить  пламя.  Один  из  солдат  быстро  накрыл  Сёмёна  шинелью,  тем  самым  погасил  всепожирающее  пламя. Сеня  был  без  сознания.  Его  немедленно  доставили  в  медсанбат,  а  оттуда  самолётом  в  Киев,  в  тыловой  госпиталь.

В  госпитале  определили—50%  его  тела  получил    ожоги  да  ещё   мно

жество  осколков  . Требовалось  немедленное  их  удаление.  Это  было  ясно.

Но,  прежде  всего,  нужно  нейтрализовать  болевое  действие ожогов,

параллельно  занимаясь  осколками.

Семён  долгое  время  был  без  сознания.  Врачи  боролись  за  спасение

его  жизни,  но  положение  было  очень  тяжёлым.  Через   несколько  дней,  он

пришёл  в  себя .  Боль  была  ужасной,  раны  ныли.  Невольно  он  стонал.  Отк-

ыл  глаза  и  увидел,  над  собой,  молодое,  девичье  лицо,  в  белой  косынке.

--- «  Где…  я ?…  --  полушёпотом  еле  произнес  он.

--- « Ты  в  госпитале,  в  Киеве. Тебя  доставили  с  фронта.»

--- « Что…со…  мн..ой…?»

---« Ты    тяжёло   ранен,  в  теле  у  тебя  много осколков,  да и  ожоги   были

сильные.  Но  тебя  усилено  лечат  и  вот  результат  -- ты  пришёл  в  сознание.

Лежи  спокойно.  Отдыхай. Скоро  придут  врачи…»

Он  замолк  и  осмотрел  палату.  Это  была  большая  комната. В  ней  сто

яло  16  кроватей  с  ранеными.  Кое-кто  стонал,  еле  сдерживаясь  от  боли, кто

-то  лежал,  устремив  взгляд  к  потолку. Его  койка  находилась  в  углу палаты

у   окна.  В  открытую  форточку  поступал-  пьянящий,  свежий, весенний  возд-

ух.

Дверь  в  палату  резко  открылась   и  в  неё  вошла  группа  людей,  в  бел-

ых   халатах.   Это   был  утренний  обход.   Во главе   шёл  высокий  мужчина  с

командирскими  замашками.  Они  подошли   к  койки  Семёна.

---« Ну,  как  себя   чувствуешь,  чудо- богатырь ?  Очнулся… Это  хорошо. Это

твой  молодой   организм  упорно борется  за  жизнь   и  уже  почти побеждает

старуху  с  косой,  которая   хотела  забрать  тебя  в  своё  темное  царство.  Ты

постарался  её  прогнать.  Молодец!..   Помирать    нам  рановато,  есть  у  нас  ещё  дома  дела.  Теперь  мы  будем   вместе  с  тобой  бороться   за  выздорав

ление.  Ты   согласен? «.

---«  Я… согласен…»-- слабым  голосом,  почти  прошептал  Сёма.

---«  Теперь  мы  будем  удалять  из  твоего  тела  осколки,  а  их  много.  И  есть

такие,  которые  удалить  очень  трудно.  Но  будем  стараться.  От  тебя   требу

ется  одно--  терпение  и  ещё  раз  терпение.  Как  говорят  в  народе  --  терпи  казак,  атаманом  будешь ! И  ещё  --  ты  должен  хорошо  кушать.  Тебе  нужно

накопить  силы  для  будущих  операций.  А  то  у  тебя  только  теловычетание и     никакого  телосложения. Просто  смотреть  на  тебя  страшно .  Одна  кожа

и  кости.  Договорились ?»

----«  Да…»  -еле  вымолвил  Сёма.

Врач  ушёл  и  потекли  серые,  госпитальные  будни :  процедуры,  приём

лекарств,  операции,  кормление  с  ложечки,  ибо  его  руки  были  сильно  обо

жжены.  Слушание  радио  и  сводок  Совинформбюро,   звучавших  победным

аккордом    завершающейся  войны   и,  конечно,  общими  разговорами  «за  жизнь»,  о  будущем  мире  и  жизни  и  никак  не  обходились без тема  «  про  баб «.

Сёма   в  этих  разговорах  не  участвовал,  но  внимательно  слушал,  набираясь

жизненного  опыта.

Однажды  пришёл  врач  и  сказал  :  ---«Один  осколок  в  ноге  не  возможно

удалить,  как  видно  нужно  будет  ампутировать  ногу.  Его  поведение  в  ноге

не  предсказуемое. «

---« Доктор,  а  нельзя  ли  сделать  так,  чтобы  не  отрезать  ногу?  Как  я  буду

жить  без  ноги.  Ведь  мне  только  пошёл  двенадцатый  год ?!  И  это  на  всю

оставшуюся  жизнь  быть  калекой,  инвалидом ,  прыгать  на  костылях ?»

---« Но  оставить  осколок  опасно…Это  может  вызвать  заражение  крови  и

смерть… А  удалить  его  никак  не  удается…»

---« Ну  и  что ?.. Это  может  вызвать  заражение  крови ? Но  может  и  не  выз

вать!  Шансы  равны.  А  удалив  ногу,  я  на  всегда  остаюсь  калекой.  Новую

мне  никто  не  пришьет! Так--  рискнём ? !… Оставим  его ,  и  чёрт  с  ним  Мож

ет  пронесёт,   и  я  останусь  с  двумя   ногами ! А  если  не  повезёт,  то  тогда  и

отрежут  её…»

--- «  А  ты  молодец! Мозги  у  тебя  работают  хорошо!  Пусть  будет  так,  если  ты  готов  на  риск,  то  и  я  пойду  на  него. Я  не хочу сделать тебя  инвалидом.

Бегай на  своих  двоих,  орёл ! Твоя  взяла .  Ты  смелый  парень,  оптимист.  И ты   прав. Отчаяние  -- самое  ужасное  состояние  человека.   Держи - хвост тру

бой !  Пусть  тебя   сопровождает  в  жизни  удача.  Дай тебе  бог  счастье.»

---« Спасибо  доктор ! Я  постараюсь. Ведь  у  меня  впереди  вся  жизнь.  Ещё

раз  спасибо  за  понимание,  за  ваше  доброе  сердце…»

Пребывание  в  госпитале  длилось  пять  долгих  месяцев.  В  мае  1945  за-

кончилась  война,  а  Семён  был  ещё  в  госпитале.  Весть  об окончании  войны

наполнила  его  юношескую  душу   надеждой  на  счастливую,  послевоенную  жизнь,  на  скорую  встречу  с  сестрой,  с  отцом,  на  восстановление  семьи.

Он  понимал,  что  хотя  война  окончилась  в  Берлине,  но  в  каждом  её

участнике   -  она  ещё  долго – долго  будет  продолжаться,  в  мыслях,  в  душе,

в  беспокойных  снах,  в  памяти  о  погибших  однополчанах,  друзьях – товари

щах,  родных  и  близких.  Война  на  сердце  каждого  её  участника  оставила

вечную,  незаживающую  рану.

Сёма  жалел,  что  он,  по  его  мнению,  мало  уложил  фашистских  гадов,

хотелось  бы  по  больше !  Он  вспомнил,  как  в  Белоруссии,  в  партизанском

отряде,  один  пожилой  партизан – белорус  сказал,  говоря  о  жизни и смерти :

---« Туда,  на  тот  свет ,  мы  никогда  не  опоздаем.  Мы  понимаем, что

оттуда  возврата  нет.  Поэтому  нужно  бороться  и  жить.  Нельзя  идти  вперёд

с  повёрнутой  назад  головой.  Главная  цель  жизни  любого  человека  --быть

счастливым,  несмотря  ни  на  что. Счастье  каждый  понимает  по- своему.

Мне  кажется  что  счастье  - это  когда  тебе,  каждому  члену твоей семьи

-- хорошо.  Помни  это. Даже  если  путь  к  счастью  лежит  через  страдания.. Они  тоже  полезны,  ибо  удивительно  очищают  душу. «

Вскоре  его  выписали  из  госпиталя,  оформив  документы  инвалида  вой-

ны. Осколок  остался  в  ноге  и  периодически  вызывал  острую  боль.  Он  хро

мал  при  этом.  Сёма  не  имел  никакой  специальности,  ничего  не  умел  дел-

ать  и  был  неграмотен,  ибо  ни одного  дня  не  посещал  школу.

Кроме  того,  ничего  не  знал об  отце,  сестрёнке. Поэтому  его в  госпитале

считали  сиротой  и  пристроили  в  пригородный  совхоз на полное содержание,

как  инвалида  войны. В  госпитале  ему  вручили  медаль  «За  победу  над  Гер-

манией «

В  совхозе  была  горячая  пора  уборки  урожая,  в  основном,  это  были  ов

ощи.  Сене  было  трудно,  из-за  ранения  ноги,  передвигаться  по  полю  и  его

поставили  на  сортировку  овощей. Он  старался  работать  добросовестно  и  производительно,  не  быть   нахлебником   –  дармоедом.   Да и  сама  работа

была  не  сложной,  требовала  только  максимального  внимания  и-  никаких

умственных  усилий.

Поэтому,  работая,  он  всё  время  думал  о  своём  будущем.   Главной   его

мыслью  -- было  воссоздание  семьи,  собраться  всем  вместе  и  жить  так ,  как

жили  до  войны. Это  был  его  идеал,  его  главная  цель  в  жизни.

Думая  об  этом,  он  всё  больше  и  больше  приходил  к  выводу,  что  ну-

жно  ехать  на  родину,   в  Липканы,  в  Молдавию. Ведь  она  была  освобожде-

на  осенью   1944 года. И,  наверняка,  отец  вернулся  в родные   края.

Он   попросил  написать  письмо  и  вскоре  получил  ответ  отца. Он ,  дейс

твительно,  был  в  Липканах ,  работал  на  молокозаводе,  развозил  молоко  и  звал  сына  приехать  в  родные  края.  Сеня  был  в  восторге  -- это  соответствовало  его  планам  собрать  всю  семью.  И  отец  брал  на  себя   эту  задачу.  Он, в  душе,  давно  простил  отца.  Это  был  его  отец,  самый  родной  для  него  человек,  в  данный  момент,  единственный  в  мире.

Поговорив  обо  всём  этом  с  директором  совхоза,  относившегося  к нему,

как  к  родному  сыну.  Директор  одобрил  его  идею  и  благословил  на  поездку  к  отцу.  Он  даже  выделил  ему  деньги  на  билет  и  на  другие  расходы,  дал  с  собой  целый   вещмешок  продуктов.  Прощаясь с  Семёном,  он  сказал :

--- « Сынок !  В  случае,  какого – то  непорядка,  знай,  у  тебя  есть  ещё родные

люди,  родное  место,  где  тебе  будут  всегда  рады.  Возвращайся  сюда. Подра

стёшь  -  женим -  на  гарной  дывчини,  дадим  хату,  шесть  соток  земли,  и  будёшь   жить – поживать,  добра  да  детей  наживать. «

---« Спасибо  вам  большое !  Спасибо,  вы  мне  были  родным  отцом.  Я  этого

никогда  не  забуду.  И  в  случае  чего  -- вернусь  к  вам.»

А  сам  подумал,  что  ему  в жизни везло на  встречи,  с  хорошими,   доб

рыми  людьми,  всегда  помогавшими  ему  делом  и  словом.  Наверное,  их  в

мире  большинство,  да  и  сам  мир,  как  видно,  держится  на  таких  людях.,

на  добре.  И  оно  обязательно  побеждает.  Доброта  --  основа  жизни  каждо-

человека.  Вот  мамочка  была - необычайно добрый  и совестливый человек.  И  я  должен  быть  таким.

Да.  Война  --  это  большое  зло,  жестокость,  кровь  и  смерть,  много  смер

ти.  На  войне  человеческая  жизнь  ничего  не  стоит.  Но  человечность  побе-

дила  всемирное  зло,  в  лице  фашизма.  И  теперь  в  мире  должно  царить  доб

ро.  Зависть,  злоба  и  отчаяние  --  делают  человека   злым.  Злые  не  рождают

ся  -- злыми  становятся.

Нужно  каждому  человеку  не  делать  другим  того,  что  себе  не  желает.

Никогда  не  строй  своё  счастье  на  несчастье  других.  Каждый  человек  в  жизни   стремиться  к  радости,  жаждет  её  И  он  тоже  хочет этой радости, превращающейся    в  счастье. Всё   нужно  делать  самому :  тогда   все  победы  - твои, но  и  неудачи  и  поражения  -- тоже  твои.

Так  он  размышлял,  медленно  идя   на  станцию. Через  сутки  он  уже  был   в  Липканах.  Встречал  его  отец  на  повозке.  Его  роскошный  фаэтон

остался  в  довоенном  прошлом.  Приехали  домой,  а  там  у  него  новая жена,

из  местных  евреев.  Часть  евреев  выжила  во  время  войны  - эта  территория

входила  в  зону  влияния  Румынии. А  румынские  власти  более терпимо  отно

сились  к   евреям,  хотя  и  сгоняли  их  в  гетто. Они  не  проводили - массовых

экзекуций  по  расстрелу  евреев. Потери  их  были,  в  основном,  от  голода  и

холода,  эпидемий  и  болезней.

Эта  женщина  стала  мачехой  Семёна.  Она  была  необычайно  энергичной

и   деятельной,  особенно   по  проблеме-  « достать  -  продать».  Узнав,  что  Се

ня  инвалид  войны,  она  решила его  приспособить  в  сферу  « достать».  В  то

время  инвалидам  войны  давали  подарки,  поступающие  по  каналам   гумани

тарной  помощи.  Это  были  вещи,  продукты,  медикаменты,  поступающие,  в

основном,  из  США.  Но  их раздавали  только  в  крупных  городах. В  Молдав

ии  -  это  был  Кишинёв.

Вот  она  и  предложила  Семёну  поехать  туда,  зарегистрироваться  и  полу

чать  эту  помощь,  а , затем ,  привозить  её  в  Липканы.  Все  остальные  «опер

рации «  с  ней  она  брала  на  себя.

В   те  первые  послевоенные  годы  города,  базары,  вокзалы  были  заполне

нны   несчастными  калеками,  чье  тело  и  душа  были  истерзаны   проклятой  войной.  Как  отработанный  материал,  теперь  ненужный  никому,.  они   были

выброшены  на  улицу,  с  нищенской  пенсией,  на  которую  прожить –то  было

невозможно.  Без  жиля,  эти  молодые  парни, искалеченные войной, сбивались

в  группы,  на  костылях, безногие  на  небольших колясках, сколоченных  из  досок,  на

шарикоподшипниках   вместо  колёс, безрукие, слепые,  держащиеся  за  зрячих

инвалидов, -  они  бродили  по  людным  местам,  выпрашивая  милостыню.  Их

было  много,  стоя  на  обочине  тротуаров,  они  обнажали  свои  культи, страш

ные  шрамы,  остатки  рук , обожженные  лица, с  выжженными  глазами. В  выг

оревших ,  зачастую  рванных  солдатских  гимнастерках,  иногда  в тельняшках,

увешенных , орденами  и  медалями,  не  унижались  до  слезливого  вымаливан-

ия   милостыни. А  стояли, гордо понурив взгляд, и лишь, - брошенная,    у    ног

пилотка  или  бескозырка,  говорила  о  их  нужде.

Они  не  нужны  были  больше  государству,  забравшему  у  них  радость

жизни  и  обрёкшие  их  на  муки  бедности  и  мучений.  Простые  люди  виде

ли    и  понимали  это. И  от  своего  скудно – нищенского  существования,  отр

ывали  крохи  и  давали  их  несчастным.

Часть    из  них  ходила  по  поездам,  часто  с  баяном  или  гармошкой, играя

на  ходу  и  исполняя  жгуче – печальные,  фронтовые, солдатские песни. Часто

это  были  слепые  инвалиды,  в  сопровождении  зрячих  инвалидов.  Так  они

собирали  гроши  на  своё   нищенское   существование.

Не  имея  жилья,  ютились  в  развалинах  домов, закрывая,  пустые    глазни-

цы  окон,  картоном,  досками,  защищая  себя  от  дождя  и  холода  Многие  из

этих  несчастных  заливали  своё   горе,  злую  судьбу – злодейку  -   алкоголем,  что   позволяло  уйти  от  страшных  реалий  жизни. Напившись,  они  лежали,

уснув  крепким,  пьяным   сном, на  траве,  парковых  скамейках,  просто на  тра

туаре,  под  пивным  ларьком  Им  снились  счастливые  сны  довоенной  жизни.

Они,  молодые  и  здоровые,  радовались  жизнью,  были  счастливы. А  тут вой-

на-  проклятая,  ад  сражений  и  страшные  ранения.  Они  жертвовали  собой,  защищая   страну,  спасая  родину.  А  когда  война  закончилась, их  выбросили

на  улицу.  Они  теперь  никому  не  нужны. От  них   веяло  страданиями,  душе

вной  болью,  безысходностью  и  страшной  обидой    на  всех  и  всё.

Вот  таким-  бедолагам  и  давали  американскую  помощь. В  Кишинёве,  некоторые  из  них  обитали  в  общежитии,  но  далеко  не  всем  так  повезло.

Это  общежитие  было  центром  всей  «общественной»  жизни  инвалидов, тут

решались  многие  вопросы.  Главное,  тут и  выдавали  американские  подарки.

Их  раздавали,  обычно,  раз  в  месяц. Поэтому  Сене  нужно  было  ждать  их.

Инвалиды  пожалели  мальчишку – фронтовика,  искалеченного  войной, име

имющего  боевые  награды.  У  них    ещё  жило  чувство  фронтового  братства,

солидарности  и  взаимопомощи.  Семёна   нелегально  пристроили  в  этом  общ

ежитии.  Тут  царило  братство  инвалидов -  фронтовиков  ,  своего  рода  своео-    бразная  коммуна.  Всё  было  общее.  Часть  ребят  уже  успела  стать  алкоголи

ками,  морально  разложится,  не  выдержав  тяжких  испытаний -  пила,  как  го-

вориться,  не  просыхая..

Сеня  на  фронте  не  получал фронтовых  100  грамм.  Да  и  он  не  хотел её,  горькую, пить.  Один  раз  чуть  попробовал,  и  она  вызвала  у  него  отвра

щение .   Он  тогда  зарекся  больше  не  пить «  эту  гадость»,  как  сам  её  наз-

вал.

Некоторые  из  инвалидов   стали  на  путь  воровства  и  даже  создавали

бандитские  шайки ,  грабивших   население,  банки , сберкассы.  Отдельные

бандитские  формирования  «прославились»  на  всю  страну.  К  таким  относит

ся  знаменитая  « Чёрная  кошка».  Она  особенно  активно  работала  на  юге  страны,  в  Одессе,  Кишинёве.

Сеня  и  тут  ,  в  общежитии,  на  вечерних  «ужинах»  отказывался  пить

водку,  но  начал  усваивать  блатной,  воровской  жаргон.  Среди  инвалидов

были  бывшие  уголовники  и  зеки,  прошедшие  штрафные  батальоны,  получи

вшие  в  боях  ранение  и,  «кровью   смывшие -  своё  преступное   прошлое.»

Дождавшись  « подарка»,  Сеня  возвращался  домой,  в  Липканы.

6.

Вернувшись,  домой,  он  стал  подумывать  об  учёбе. Ведь  он  ещё  никогда   не  посещал   школу.  Жизнь  и  война  ему  показала  насущную  необходимость

знаний,  а ,  значит,  учёбы.   Но  у  мачехи  были  на  него  свои,  особые  планы.

Она  решила  направить  его  в  Одессу,  там  можно  было,  по  её  мнению,  пол

учить  большие  и  лучшие  «подарки»,  ибо  они  прибывают  в  Одесский порт.

Семён   воспротивился,  заявив  о  своем  желании  учиться.  Его удивило, что

отец  поддержал  идею  мачехи.  Ночная  кукушка  всех  перекукует  -  так  гово

рили  в  народе.  В  душе  у  мальчика  вновь  вспыхнуло  недовольство  отцом,

по  его  мнению -  он  стал  настоящим  подкаблучником -  человеком  без воли,

неспособный   защитить интересы  своего   ребёнка

Вспомнилось   его  предательство  по  отношению  мамы,  к Мойше,  к Хае.

А  теперь  он  предал  его,  своего  единственного  сына  ,  все  это    делает  в

угоду   своим  женщинам.  Главное,  он  ничего  не  сделал  для  поиска   своей

дочери – Хаи.  Как  говорят,  и  пальцем  не  пошевелил.  Всё,  хватит.  Он  мне

не  отец.  С  таким  нельзя  восстановить   семью.  Рассыпалась  мечта  об  этом.

Семён  в  третий  раз  покинул  отца  и  отправился  в  Черновцы.

Там  он  быстро  влился  в  сообщество  беспризорных,  тем  паче  опыт  общ

ения  с  ними  у  него  уже  был.  Его  приняли,  как  своего  кореша.  Вскоре  он

подружился   с  двумя,  такими  же,  как он- пацанами, бездомными и сиротами.

Они  крутились   около  центрального  рынка.  Там  и  кормились,  выпрашивая,

а  иногда,  подворовывая,   у  селян  -  продовольствие. Они научились понимать

психологию   крестьян,  определяя, кто  клюнет-  на  плаксиво – страшный  расс

каз  из  своей  жизни :  о  гибели   родителей,  о  страшном  голоде   и  холоде,

скитании  по  разным  сёлам  и  городам .  И  нигде  не  было  им  покоя  и  при

юта.  Все  крестьянки  были  матери,  и    их  рассказ  вызывал  слёзы, сочувств-

ие   и ,  соответственно  милостыню.  Сёма  был  мастером,   на  особо слезливо-

жалобные   рассказы.

Тактика  действий   была  такова.  Сёма,  плача  и  тяжело   вздыхая,  расск

азывал   одиссею  своей  жизни.  Женщины,  сочувствуя,  пускали  слёзу ,  теря-

ли  при  этом  бдительность .  А  его  кореша (  друзья )  по- тихоньку  брали,  ле

жащие  на  прилавках  овощи,  фрукты,  кусочки  колбасы,  сало. Так  они  и  жи

ли.

Наступила  осень,  дождливая  и  холодная  в  этих  местах. Небо  сплошь  было  затянуто-  мрачными,  чёрно-серыми,  низко  ползущими  над  землёй, бе

ременные   влагой,  тучами.  Они,  периодически ,  извергали   холодно – нахальные  струи  дождя,  проникающего  по  шеи  на  тело  прохожих,  заставляющий , их  зябко  морщиться  от  противных  этих    струй.  Создавалось    впечатление :   над  городом  возник  гигантский,  циклопический   душ,  решивший  помыть  все : улицы,  все  дома,  дороги,  асфальт, парки  и  скверы,  а  так  же  несчастных  прохожих,  очутившихся  на  улице.

У  прохожих  была  защита  --  быстрее  добраться  домой.  А  у  беспризор

ников  ничего  не  было :  ни   зонтиков,  ни  плащей,  ни  пальто  и,  главное –

крыши  над  головой. Поэтому  -  дождь  для  них  был,  по- истине,  стихийным

бедствием.  Они  ходили  в  старой,  зачастую  рванной,  изношенной   одежде,

совершенно,  не  защищающей,  от  холода  и  дождя.  Наглые,  казалось,  ледян

ые  струи  свободно  терзали  их  худые  тела,  проникая,  буквально,  до  костей,

охлаждая  тело  и  душу,  вызывая  холодный  озноб,  заставляя  каждого  безуде

ржно  клацать   зубами.

Мокрой  была  не  только одежда,  но  и  кожа.  Казалось,  что  она  пропуск

ает  холодные  капли  воды  во  внутрь.  Создавалось  ощущение  - холод  сконц

цетрировался   внутри  организма  и  оттуда   растекался  по  всему  телу.  Спасе

ния  от  него  нигде  не  было. Они  не имели  ни жилья,  ни убежища. Им негде

было  даже  высушить  одежду .  И  она  сохла  на  них.  Те  развалины  домов,

где  они  обычно  ночевали,  были  без  крыш  и,  конечно,  не  защищали  от  до

ждя.

Если  раньше  они  в  таких  случаях  уходили  на  вокзал,  где  пережидали

непогоду,  а ,  зачастую,  и  ночевали.  То  в  последнее  время  начала  свирепств

овать  милиция,  совершая  облавы  на  вокзале,  особенно  ночью. Они забирали

ребят  и  направляли  их  в детдома  на  полуголодный  паёк,  невыносимо -  жесто

кую-  диктатуру  и  издевательства  старших  по  возрасту  при  полном  безразл

ичии   воспитателей.   « Осчастливленные  милицией»,  они  бежали из

детдомов,  стараясь  больше  не  попадаться  им  в  руки .  Вот  поэтому  они

решили  перебраться  во  Львов.

Там  они  занимались  тем  же - жили и  кормились   на   местном,   городском

рынке.   При  этом  оборудовали  себе  ночное  лежбище  в  колодце  подвально

го   окна     оперного  театра.  Вспомнив  всё  это,  Сёма  забылся  крепким  сном

уставшего  за  день  человека  и  проснулся  на  рассвете,  от  какого- то  внутрен

него  толчка.  Его  кореша   ещё   спали.  Он  обратил  внимание,  что  его  непос

редственный   сосед  лежит  как –то  не естественно,  запрокинув  назад  голову.

Наклонившись  над  ним,  увидел  на  его  шеи  следы  кровавых   укусов.  Трет-

ий  кореш  спал  за  ним,  с  блаженной  улыбкой  счастья  и  удовлетворения.

Внимательно  осмотрев  соседа,  увидел,  что  следы  укусов,  понял :   кто – то  пил

его  кровь.  Он  много  слышал   рассказов  о  вампирах,  питающихся  человеческой  кровью,  но  почему- то  не  верил   в  это.  Ему  кто-то рассказал  о  великом  вампире  -  румынском  графе  Дракуле.

А  тут  вампир  наяву.  Им  оказался  их  кореш,  с  ним  провели  вместе  не  один  месяц  бродяжничества… Теперь  он  вспомнил,  как  он  иногда,  на  мясном  рынке,  воровал  куски  кровавого  мяса,  особенно  печень  -  в  ней  было  много  крови,  и  тут  же,  с  аппетитом  и  каким – то  звериным   фырканьем    пожирал  его. Ребята  удивлялись  этой  особенностью. А  Сёма  думал,  у  каждого  в  голове-  свои  понты  и  нечего  на  это  обращать  внимание. Позже,   уже,    будучи  взрослым,  узнал  -  есть  такая  болезнь  посроферия  -- жажда     живой  крови.  И  эти  люди  очень  опасны.

В  ужасе  он  мгновенно  вскочил,  как можно  тише выбрался из убежища,

и  быстрее  на  вокзал,  чтобы  бежать  из  этого  города,  от этого  ужаса. Ведь

жертвой  вампира  мог  стать  он !  На  вокзале  пробрался  в первый,  уходящий

пассажирский   поезд,  шедший  в  Закарпатье,  как  он  выяснил  в  пути.  Поезд

следовал  на  Мукачево -  Ужгород. Там  жила  одна  сердобольная  женщина,     содержавшая  в  своём  доме,  20   беспризорников.

Она  их  кормила,  давала  ночлег  и  постель,  направляя  работать  на  прод

овольственные  базы ,  где  за  работу  им  платили  натурой  -  продуктами,  ово-

щами,  фруктами.  Из  этого  она  на  всех  готовила  пищу,  водила  их  в  баню,

стирала  и  латала  их  одежду,  учила  их  каждое  утро  умываться,  следить  за

собой.  Это  была  своеобразная   коммуна,  но  основана  она  была  на  абсолют

ной   добровольности –  каждый,  в  любое  время ,  мог  её  покинуть,  или  верн

уться.  Никто  ничего  у  него   не  спрашивал.

Вся  эта  коммуна  держалась  на  энтузиазме  этой,  уже не молодой,  женщ

ины,    взявшей   на  себя :     миссию   спасения  и перевоспитания  беспризорн -

ых   детей.  Ей  никто  не  помогал : ни  « народное  государство»,  ни  его  местн

ые  органы  власти.  Именно  в  эту  коммуну  и  попал  Сеня.

В  1946  году  Украину  и  другие  «хлебные»  районы  страны  охватила

страшная    засуха.  Жгучее  солнце  сожгло  весь  урожай.  Осенью  в  этих  рай

онах  начался  голод,  а  в  городе   появилась  холера,  вечный  спутник  голода

Чтобы  избежать  распространения  эпидемии,  город  был  изолирован и  прекра

щено  всякое  сообщение  с  другими  городами.

В  коммуне  заболело  14  пацанов.  Их  отправили-  в  инфекционную  больн

ицу,  где  они,  вскоре  умерли. Остальные  с  ужасом  покинули  этот  дом и раз

бежались  кто- куда.  Семён,  минуя  все  карантинные  заставы,  добрался  до  пограничного  города  Хуст  и  влился,  в  находящийся  там,  цыганский табор.

Небольшого  роста,  щупленький  и  гибкий,  смуглокожий,  с    курчаво- чёрной

копной   не  послушных   волос,   он  сошёл  за  цыганёнка  и  был  принят  в  та

бор.

Главная  его  задача--  вместе  с  другими  цыганчатами  --  выпрашивать  у

прохожих    милостыню.  Основное  место « работы»  --  местный  базар.  Тут

они  не  только  просили  милостыню,  но  и  подворовывали   то,  что  плохо

лежит.

Сема  применял  тот  же  метод,  что  опробовал  уже  в  других  городах.

Он  «заговаривал  зубы»  торговкам,  пуская  жалобную  слезу,  а  его  помошни

ки  в  этот  момент  « тырили» (  воровали)  продукты.

Ему  нравилась  жизнь  в  цыганском  таборе,  находившемся  за  городом.

Каждый  вечер,  когда  все  собирались  в  таборе,  зажигался  большой  костёр.

Вокруг  него  собирался  весь  табор.  Под  нежный, берущий  за  душу,  плачь  скрипок  и  бодряще-  задорный  перезвон  бубен  начинались  всеобщие  танцы,  сопровождаемые  гортанно-задорными,  проникающими  в  сердце,  песнями.

Красавцы - цыганки,  пели  и  кружились  в  танце,   в  длинных,   ярко- пёстр

ых  юбках,  которые  при  кружении  напоминали  раскрытый   парашют.  Парни

соревновались  в  удали  танца,  в  высоте  прыжка. И  лишь  далеко  за  полночь,

табор  затихал,  все  расходились  по  кибиткам,  шалашам  -  спать, чтобы  со

свежими  силами  встретить  новый  день,  новую  радость,   новое,   цыганское

счастье,  в  которое  верили  все  и  жили  этой  верой  и  вечной  надеждой.

Однажды,  на  базаре,  Сёму  окликнул  офицер:  --«  Парень,  подожди!

Ты  был  сыном  полка  в  кавалерийском  полку  4  кавалерийского корпуса?»

--- « Да… Я  был  там…»-- с  удивлением   ответил  Семён,  рассматривая  офиц

ера.

--«Ты  узнаешь  меня ?  Или  забыл ?»

--- «  Не..  что – то…  не…  припомню…»»

---«  А  ты  вспоминай …- Ты  у  нас  был  в  хозвзводе,  управлял  телегой

с  двумя  « монголками».  Вспоминаешь…?»

---«  Да.. да.. теперь  вспоминаю..  Вы   были  командиром  нашего  взвода..

Но  вы  же… тогда . ..  были  лейтенантом... А  сейчас  капитан… «

--- «  Время  течет  не  заметно.  А  мы, за  это  время  в  звании  растём. Это

закономерность.»

---« А  вы  здесь  случайно,  или  в  командировке ?»

---« Нет,  я  тут  служу,  тут  расположен  наш  полк,  тот  самый,  где  ты  был

сыном  полка. А  ты  что  здесь  делаешь?  Вид  у  тебя  далеко  не  призентабе

льный.  Что  произошло ?  Какой –то  ты  не  ухоженный,  грязный,  не  такой,

как  был  в  полку. Забыл  то,  чему  я  тебя  учил:  всегда  быть  аккуратным,  по

дтянутым,   собранным.  Не  хорошо,  братишка !»

--- «  Я… беспризорный… У  меня  никого  из  родных не  осталось…( слукавил

Сёма).  После  той  бомбёжки,  когда    обгорел и   был  ранен,  попал  в  госпит

аль, провалялся   полгода.  Война  закончилась.  И  меня  выписали  как  инвали-

да  войны.  Вот  я  и  стал  беспризорным --  ни  дома,  ни  пищи,  ни  денег…

Сейчас  вот пристал  к цыганскому   табору  и  живу  с  ними. Хорошие  люди.»

---«  Да.. Это  беда  большая…Я  видел  много  обездоленных   инвалидов… Хоч

ешь,  пойдём  со  мной  к  командиру  полка. Ты  ему  расскажешь  о  себе,  сво-

их   муках   после  войны.  Наш  батя (  так  в  частях  называли  любимых  кома

ндиров)- человек  хороший,  сердечный  и,  думаю,  он  поможет  тебе  найти  правильную  дорогу  в  жизни .»

----«  Пошли.  Я  согласен.

продолжение следует