КОНТУР

Александр Сливкин

В норсинхоме регулярно действует литературный салон. Задумала его и открыла кандидат искусствоведения мадам  Ида. Она  из тех, кто не откладывает выполнение принятых решений.

-Друзья, - сказала Ида как-то раз, обращаясь к собравшимся в комнате отдыха. – Я сочинила рассказ. Надеюсь, вам будет интересно. Называется он без затей-«Чикагская мадонна »…

И хорошо поставленным голосом, как делала это многие сотни раз, начала завоевывать слушателей….

ЧИКАГСКАЯ МАДОННА

Натан стоял, уперевшись в стенку руками, разведенными на уровне плеч, широко расставив ноги. Боб Нокс, моложавый, чуть полный полицейский отработанными движениями заканчивал обыск. На карпете у ног лежал маленький вороненый пистолет, уже изъятый в ходе досмотра. Повернув голову в сторону вошедших женщин, полицейский спросил:

-              Кто пострадавшая?

Ида Моисеевна перевела вопрос и Катя, выступив вперед, сказала по-русски: - Я.

Кивком головы женщин пригласили к столу. Полицейский вынул из сумки бланк протокола и, не глядя на них, потребовал:

- Пускай рассказывает по существу, кратко и только правду. Вы переводите точно и без бантиков.

Поймав удивленный взгляд переводчика, он счел возможным пояснить:

- Без эмоций и красочных добавлений. Пожалуйста.

- Три года после свадьбы мы жили в маленьком городке на Украине, - начала свой рассказ Екатерина. – Два года живем здесь. Прилично живем. Он, - она посмотрела на мужа, - трудится в автосервисе. Я – в организации, которая посылает женщин ухаживать за нуждающимимся в помощи, убирать квартиры, делать покупки. Год назад меня направили к новому клиенту – художнику. Целый месяц наводила порядок в его квартире. Ему больше нравится называть её мастерской или ещё студией, хотя комнат там много. Потом он попросил меня позировать. Что в этом дурного? Это – его картины.

Она рукой показала на стены, украшенные ее портретами. Выполненные в масле и карандашем и взятые в рамы, они украшали комнату. Боб Нокс взглянул на портреты, потом на Катю и, вместо того, чтобы решить – похожа? не похожа?, - подумал: «А она, видимо, была ничего». И, жестом попросив Иду Моисеевну прерваться, стал заполнять протокол. Наум воспользовался паузой, повернул голову к жене и сказал пару фраз. При всем желании перевести их на английский Ида Моисеевна не смогла бы, ее словарный запас не был рассчитан на такие нагрузки. Не отрываясь от протокола, полицейский сказал Науму что-то среднее между «замолчите» и «заткнитесь» и тот понял его сразу без перевода. Катерина плакала.

- Пускай рассказывает, - скомандовал Боб Нокс, и Ида Моисеевна продолжила перевод.

Работа у художника Кате нравилась, и она с нетерпением ожидала вторника и четверга - дней, когда ей было назначено бывать у него. Он предупредительный, культурный. Во время сеансов, - так он называет время, когда она сидит и отдыхает, а он её рисует, пояснила Катя на всякий случай, - он учит её английскому. Конечно, она не только позирует. Она быстрая, успевает прибрать, а иногда что-нибудь и приготовить. Художнику очень понравились галушки с вишнями. Он их запивал красным вином. Что такое «галушки» полицейский не знал. Ему объяснили, и он поинтересовался, приглашал ли художник Катю к столу с ним кушать.

- А что в этом дурного? – перевела её ответ Ида Моисеевна и смочила языком губы. Ей вусмерть захотелось галушек.

Сегодня Катя ничего не готовила, не убирала, не позировала. Они поехали на выставку русских художников-авангардистов. Про авангардистов Боб Нокс раньше не слыхал, не заинтересовали они его и сегодня. Зато он вполне представлял себе ситуацию, когда художники возили женщин и на выставки тоже.

Кате выставка не понравилась. Она отдает предпочтение картинам старых мастеров. Переведя так её суждение об авангарде, Ида Моисеевна была очень довольна собой.

У одной сравнительно большой картины они задержались. На ней была изображена некрасивая голая женщина. Полная. Плохо сложенная. Странного, нетелесного цвета. Называлась картина «Кацапская мадонна». Художник спросил Катю, что означает «кацапская». С трудом ей удалось объяснить, что так на Украине называют русских. Он долго молчал, смотрел на голубовато-зеленоватую мадонну и сказал, что хочет просить её позировать обнаженной. Она не сразу его поняла, а поняв подумала – «А что в этом дурного?» – и ответила, что ей необходимо поговорить с мужем. Художник её понял и с решением не торопил. Он даже подвез её на машине до дома. О выставке авангардистов и о предложении художника она рассказала мужу. А как иначе? Он вспылил. Кричал, что с него хватит, что он устал от авангарда. Что целых сорок лет он уже был в авангарде всего человечества и хочет нормальной семейной жизни.

- Оказывается, я - скверная, нечестная, меня следует наказать. Прогнал в коридор и не пускал обратно в комнаты. Ничего не оставалось делать, как обратиться к дежурному. Тот вызвал полицию. Это всё, - сказала Катя и улыбнулась Бобу Ноксу так, что он подумал: «А она и сейчас ничего…»

Впрочем, он сразу прогнал эту невесть откуда появившуюся крамольную мысль и сказал Иде Моисеевне, указывая на Наума:

- Пусть подойдет.

Тот подошел, массируя затекшие руки. Сесть ему не предложили. За время рассказа Екатерины он подготовил выступление, казавшееся ему убедительным и доказательным. По команде полицейского он бойко начал:

- Мы с вами – мужчины и без труда поймем друг друга.

Боб Нокс поморщился и что-то сказал. Ида Моисеевна перевела:

- Он просит говорить по существу. Разъясняет, что не дело полиции выяснять мотивы преступления. Этим займется суд. Его задача скромнее – по возможности точно восстановить и зафиксировать случившееся.

Наум кивнул и продолжал излагать заготовленные доводы:

- Если вы рыболов, то знаете, как бывает досадно, когда рыба, уже снятая с крючка, вдруг выскакивает из рук и хлюпает в воду.

Нечто подобное происходит у него с Катей. Он чувствует, как она выскальзывает из дома.

Полицейский никогда не ловил рыбу, но что-то в словах Наума его заинтересовало и он, к удивлению Иды Моисеевны, его не перебивал. Наум говорил, что ошибся, что Катя его мало любила и пошла за него только затем, чтобы попасть в США. Здесь она охладела. Запустила дом. Стала хуже готовить. Каждую просьбу ему приходится повторять много раз. А когда появился этот художник, все вообще пошло кувырком. Появились новые наряды. Парфюмерия. Где видано, чтобы, идя на черную работу, женщина одевала свое лучшее белье? Их комнаты превратились в музей этого художника. И ещё. Утром, когда готовит завтрак, стала напевать, как делала много лет назад в первые годы совместной жизни. Поёт!

Да, он взорвался. Нагрубил. Это плохо. Но нет же возможности терпеть, когда её, простую уборщицу привозят домой на шикарной машине. От неё несет духами, а иногда и вином. Что должен делать муж, если его жену вначале раздевают, а потом рисуют нагишом, как эту кацапскую мадонну? Будь она трижды неладна! Мадонну эту Боб Нокс не знал. Зато он знал, что младшая сестра жены пару месяцев назад появилась на обложке “Playboy” и не видел в этом ничего особенного. А вот история с рыбой, которая выскальзывает, была им оценена, хоть никогда и не рыбачил.

- Вы выгнали жену в коридор. Оскорбляли, грозили, не впускали в квартиру. Так?

Ида Моисеевна перевела его вопрос.

- Не выгонял! Три дня по-хорошему просил вынести мусор. Сегодня по-плохому напомнил. Понесла к мусоропроводу. Двери за ней захлопнулись, а она без ключа. Почему не впускал? Не хотел её видеть. Если виноват – судите. Рассказывают, в Америке тюрьмы хорошие. Я проверю.

Полицейский обратился к Кате:

- Все, что он рассказал, правда?

- Fifty-fifty, - продемонстрировала та своё знание языка. И Ида Моисеевна перевела её слова.

Когда они поженились, речи о перезде в США вообще не было. Во-вторых, разве она виновата, что клубника здесь менее вкусная, чем на Украине, грибы не те, вместо щавеля – шпинат и нет ни антоновских яблок, ни белого налива. В-третьих, как она может идти к художнику не надушившись, если не скряга-муж, а он подарил ей отличные духи? И последнее. Она просит, чтобы её Наума строго не наказывали. Он хотя и сумасшедший, и плетёт бог знает что, она его любит, а когда он её ревнует и становится похож на Отелло, он нравится ещё больше. Боб Нокс не читал ни Достоевского, ни Льва Николаевича Толстого, но о загадочной душе жителей бывшего Советского Союза кое-что слыхал. Поэтому он, написав ещё несколько фраз, достал сигарету, помял её пальцами, поднял с пола вороненую зажигалку, осмотрел её с улыбкой. Поблагодарил за помощь переводчика. Закурил и, отдав честь, вышел.

На улице уже было темно. Он взглянул на часы. До конца смены было далеко. Даже очень далеко. Он повернул ключ зажигания, включил мигалку и поехал в сторону, противоположную той, куда следовало ехать.

А кандидат искусствоведения Ида Моисеевна, готовясь ко сну, думала о том, что, наверное, это неплохо, что не все знают разницу между двумя Мадоннами – Милосской и кацапской. Хотя, по большому счету, вроде бы ничего хорошего в том, что не знают, не было, она улыбалась…

Машина полицейского шла на пределе возможной скорости. Все водители попутных и, конечно, встречных автомобилей уступали дорогу. Вот, наконец, и их дом. Боб бегом поднимается на второй этаж, открывает дверь, прислушивается. Всё тихо. Он входит в спальню. Жена спит, раскинув кудри. Слава Богу, всё спокойно, думает он и целует её в висок.

- Ты чего?- не открывая глаз спрашивает Ненси.

- Ничего, ничего, спи.

В самом деле, не станет же он ей передавать рассказ того парня о рыбе, которую не удержать в руках. Дело житейское, но ему тоже есть, о чем беспокоиться.

А Наум с Катей отдыхали в широченной кровати на матрасе king, который он называл «гетман», и каждый думал о своем. Науму, которому было жарко, а сердце стучало быстро-быстро, предстояло ответить на Екатеринин вопрос – продолжает ли он думать, что она, его жена к нему охладела?

А Катя обдумывала непростую проблему – как лучше сообщить мужу, что в наступающее воскресенье они приглашены в ресторан. И не пойти нельзя. «Её» художник отмечает круглую дату. Ему исполняется 85…

Ида чувствовала что рассказ  понравился. Обьявила, что создается литературный салон. Очень кратко рассказала, что это такое. Пригласила к участию всех, кто имеет что рассказать. Обещала помощь. Назначила дату следущей встречи - через пятницу. И ушла…

С п р а в к а

Ида.М.Ратнер.КИН

Имеет постоянную прописку.По местной классификации вниманием безусловно обеспечена. В Чикаго - три сына. Каждую неделю один из них навещает мать.

***         ***        ***