КОНТУР

Сейчас эпоха всеобщих расставаний.
Кого разлучает жизнь, кого смерть.
Это уже становится скучным. Вам не кажется?
Сегодня разлука тривиальна,
а оригинальна как раз встреча. Она почти как чудо...
Разве не чудо, что мы с вами сидим вдвоем и разговариваем?
Юкио Мисима

Наконец-то! Я в маленькой стране под названием Панама, почти на экваторе, где мои кожаные тонкие джинсы и особенно техасские сапоги вызывали восторг у всего местного населения! У белых, черных и неизвестного цвета жителей этой разделяющей два континента страны, – там, где Панамский канал, а не флоридский город Панама. Странные американцы – для любого города в мире, который по произношению им нравился, они находили место на своей карте! Наверное, все известные города «прописаны» в Штатах. Есть здесь Москва, Петербург, Варшава, Одесса, Париж, Панама и многие прочие «иностранцы»... Правда, Магадана и Уссурийска нет...

…Панама в те годы была, конечно, совсем не такой, как сегодня. Беднее, но не менее красочная, живая и карнавальная, «банановая республика». Город Панама – интереснейший, и он слегка отличается от типичных городов Южной Америки. Главное тем, что официальная валюта там – американские доллары; множество туристов постоянно приезжают посмотреть на Панамский канал и плюс здесь свободная зона торговли, где все – копейки! Игорные дома-казино существовали там довольно давно, серьезно и совершенно легально, на уровне Монте-Карло или Лас-Вегаса. В одном из них мы и работали. Это удивительное архитектурное сооружение с вращающимся рестораном «Ротонда» на верхушке здания. Аэлита со своим оркестром и танцорами – пять музыкантов и три девушки-танцовщицы – выступала в фешенебельном ночном клубе с испанским названием «Ина Нега», где условия были просто прекрасные!
Аэлита оказалась чем-то особенным для лучшего казино этой маленькой страны. Вся группа из Канады – это шоу прямо из Лас-Вегаса, все отработано в деталях. Нельзя не назвать еще одну важную солистку шоу – почти четырехлетнюю Рафаэллу! Дочка уже была артисткой со стажем!!! С того момента, как она начала ходить, мы сразу окунули ее в мир шоу-бизнеса. Вот как выглядело ее выступление. Огромный культурист выносил на сцену коробку с бантом! Под музыку она открывалась, и наша доченька элегантно из нее выходила с микрофоном и пела всем известную здесь песню “Viva Panama!” и еще “Diamonds are a girl’s Best friends”(в переводе – «Бриллианты – лучшие друзья девушек») из репертуара Мерлин Монро. То, что пишу сейчас, удивит многих! После первой недели выступлений Рафаэлле под крики «Браво!» стали дарить маленькие коробочки c… бриллиантиками, и она зажимала их в запотевшей ладошке!

Именно в Панаме Рафаэлла научилась плавать и получила первые навыки испанского языка, на котором сегодня говорит и пишет свободно. Маленькую артистку любил весь отель, да еще как! Присматривали за ней все, от управляющего до официантов… Рафаэлла с детства имеет прекрасный слух и поет замечательно. Но со временем жизнь на колесах и в разных странах ей просто надоела! Однако с Панамой, где состоялся ее дебют, дочери довелось столкнуться вновь. Это совершенно фантастично и даже трудно себе представить, что 26 лет спустя Рафаэлла, будучи одним из сотрудников крупнейшей международной консалтинговой фирмы Mercer, станет руководить проектом расширения Панамского канала! А вы хотели, чтобы она осталась на сцене?! Сегодня лишь коробка с бантом, которая грустно лежит у нас в комнате реквизита, вызывает воспоминания о сценическом успехе дочки.

…В те времена в таких казино, как в Панаме, играли настоящие миллионеры и плейбои, международные жулики и бывшие богачи! Всех их объединяла одна исчезающая в наши время черта – класс (или, в крайнем случае, – остатки класса), а это, в расшифровке: манеры, образование, внешность, умение одеваться и прилично себя вести, не повышать голоса и т. д. Это был контингент, у которого действительно можно было бы учиться, как себя вести в обществе. Остальному учиться не советую. Поэтому можете представить, как я себя в этой компашке чувствовал! В лобби отеля играл один из известнейших композиторов латинских «сердцеедовских» песен Армандо Манзанеро, с которым мы имели честь познакомится. Там же постоянно крутился в поисках знакомства с «нашими» канадскими танцовщицами племянник президента Панамы. Ну а мы успели еще познакомиться и подружиться с обитавшими на тот момент в отеле звездами мирового тенниса – румыном Илие Настасе и французом Янником Ноа.

Выступления Аэлиты проходили прекрасно! Однажды на представление пришли канадцы из Торонто – Рон и Боби Бaркер, которые, увидев над казино огромную светящуюся рекламу “Aelita – Viva Las Vegas Show”, вспомнили, что были на нашем шоу в Канаде. Познакомились с ними после концерта, и вот до сих пор они как наша семья.
Во время панамских гастролей, которые, нам мой взгляд, проходили как-то «слишком хорошо», я удивлялся необычной энергетике наших музыкантов, импровизациям и общему настрою. Музыканты играли с невероятным воодушевлением. Во времена диско-музыки каждый из них и пел, и играл, и мог менять инструменты. В те годы талант делал дело, а вовсе не техника! Но секрет этого всеобщего «подъема» я понял довольно быстро. Грустно говорить – его причиной был… кокаин, который тогда в Панаме употребляли совершенно свободно, как нюхательный табак. А о марихуане даже и упоминать не стоит – там она была нормой жизни. Музыканты быстро распознали, что и как, особых проблем не было – никто не ошалел и не  переборщил… Но о некоторых приключениях все-таки расскажу.

В то время в Гондурасе шла война с повстанцами, да и в соседних странах все было также неспокойно. А Панама была (и есть) крупнейшей американской военной базой, так что в нашем отеле-казино жили хорошо оплачиваемые офицеры и солдаты. И выпивали... ну, может, совсем немного, больше пиво, а не водку, в сравнении с их собратьями в стране социализма. Подружиться с молодыми музыкантами из Канады вояки считали за честь, а пить, курить и все прочее – легче легкого! И вот однажды наш басист Брент Эйкхард в состоянии «невесомости» полез с одним солдатом по наружной стороне балконов с четвертого этажа до десятого!!! Вот так. Был бы в нормальном состоянии – обязательно рухнул бы! Что мне было делать? Ведь всех музыкантов обратно домой не отошлешь – шоу каждый день. И контракт на три месяца! Выступления заканчивались в 11 ночи – в это время было чуть прохладнее, музыканты с друзьями и собутыльниками отправлялись к бассейну в отеле – поболтать, расслабиться. Вставали мы часам к девяти утра и шли на завтрак. И вот однажды во время завтрака ко мне подбежал работник отеля и сообщил, что наш басист преспокойно спит на лежаке у бассейна. Я думаю – пойду разбужу. Подхожу, а он как вареный рак! Мы ведь на экваторе – солнце встает рано, лучи вертикальные и мощные, это вам не легкий юрмальский загар! Я его бужу, а он и глаза открыть не может – веки обгорели, все лицо распухло! И, к несчастью, он блондин, так что все, что было не закрыто, обгорело жутко. Пришлось обращаться к врачу – надо было как-то спасать беднягу. Вечером мы его в затемненную часть сцены поставили. Играть-то он смог, но петь – лишь через пару дней.

По натуре я человек любознательный, но наркотики и прочие расслабляющие, веселящие и поднимающие тонус препараты никогда не пробовал и даже такого желания никогда не имел. На постоянные подначивания наших музыкантов типа: «Босс, ну попробуй!» я всегда отвечал вопросом: «Вы меня знаете? Мне что, жизнерадостности не хватает? Так зачем же мне эта дрянь?!» Я не считаю, что алкоголизм и наркомания – это болезнь. Конечно, зависимость от алкоголя и наркотиков есть и будет, как есть и будут слабые и сильные люди, а если не сильные, то хотя бы нормальные! Нормальный человек – разумный и с чувством собственного достоинства – умеет контролировать себя и свои инстинкты, желания. А кто не умеет – скатертью дорога в мир безумия! Получайте от жизни по заслугам.

Еще одно, на этот раз смешное, происшествие быстренько опишу. В программе был сольный номер гитариста и басиста, которые в центре сцены исполняли известную вещь из репертуара тогда модных Righteous Brothers –“I lost this loving feeling”. В этот день местный оператор по свету, который работал по заранее написанной системе, заболел. И кто же заменил его на рабочем месте? Конечно, я! Оделся как из фильма о Буэнос-Айресе: белая рубашка, мои любимые «кожаные» с сапогами, цепочки-колечки, и в довершение ко всему – загар! Шоу идет нормально – ведь я же наизусть знаю, что и как. Но мою голову как-то незаметно осенила светлая (точнее – «световая») идея для нашего гитарa-бас вокального дуэта. Вот уже их номер! Все идет, как всегда, но я понемножку убираю и уменьшаю свет. Перед мощным роковым крещендо он лишь легко мерцает. В зале думают, что так и должно быть! Оба солиста «под кайфом» и не очень-то представляют, каким должно быть сейчас освещение. Тут крещендо! И я врубил весь свет, все прожектора направил впрямую на них! Так вот, дорогие мои читатели, что тут произошло: один из музыкантов от светового удара рухнул прямо на сцене! В мозгах-то все спутано, но поет здорово, и вроде все выглядит хорошо! Громовые аплодисменты – публика в восторге от эмоциональности, «высокого накала» представления. Ну и посмеялись мы потом всей группой, вспоминая этот световой эффект!
…Наконец-то мы подошли к трем главным происшествиям. Даже правильнее было бы написать, что я, Джек Нейхаузен, гражданин Земного шара, решил рассказать моим друзьям-читателям про три незабываемые встречи. Две встречи – с реальными характерами, а одна – с таким фантастическим, что для меня и, надеюсь, для вас он предстал совершенно живым и правдивым. Три разных человека и истории. Мне очень хотелось бы верить, что они сейчас все вместе, удобно расположившись после кофе и сигар на мягких райских облаках, прочтут мой рассказ и усмехнутся.
…После первой недели в отеле я обратил внимание на интереснейшего человека, постоянно сидевшего или в зале с сигарой и кофе, или вкушающего ланч в одно и то же время с нами. И всегда с сигаретой и кофе! Вечером, недалеко от бара, с неизменными кофе и сигаретой, и даже поздно ночью у бара – с сигарой, кофе и сигаретой. Никогда не видел его с бокалом чего-нибудь. Одет старомодно, но не без претензии. Одежда не новая, но аккуратнейшая, причем заметно, что когда-то она была дорогой. Совершенно седые волосы с идеальным пробором зачесаны гладко назад. Лицо – просто сеть морщин. Персонаж из романа! Я мимоходом спросил о нем у менеджера отеля, и тот рассказал мне об этом бывшем богатом человеке, который живет в отеле уже четырнадцать лет и отсюда почти не выходит! А вот, кстати, и он: «Хорхе, познакомься, это Джек! Он привез шоу из Лас-Вегаса к нам».
В течение нашего трехмесячного пребывания в Панаме я не менее двух раз в неделю беседовал с этим любопытнейшим типом. О себе он ничего не говорил, и я вопросов не задавал. Узнал лишь, что он был серьезным игроком в рулетку. Я замечал, что как только разговор заходил о нем персонально, этот старый человек начинал нервничать и с радостью переключался на любую другую тему. В основном говорили о Южной Америке, о той, прошлой, легендарной, где танцевали танго и умели красиво ухаживать за знойными женщинами. Где покупали одежду по фигуре, где туфли чистили до блеска каждый день... Однажды, где-то после первых двух недель в Панаме, я, увидев двух хорошо одетых, модных загорелых ребят, обронил слово «плейбои» и показал на них курившему Хорхе. Он даже возмутился:
— Плейбои? Что ты об этом знаешь?!
Мои познания были, конечно, слабоваты, и я назвал первое имя, известное мне как главного плейбоя ХХ века, о котором было написано много в одноименном журнале. И как говорил сам редактор «Плейбоя», именно это имя и подтолкнуло его к идее создать журнал. Порфирио Рубироса – доминиканский богач-дипломат.

Хорхе замолк, посмотрел на меня – и в его глазах вдруг загорелся невиданный мною до этого огонек! Раскурив сигарету (наверное, сотую!) и медленно отпив из своей (наверное, сотой!) чашечки эспрессо, он произнес:
— Порфирио был мой лучший друг! Да...
Я жду, что дальше он скажет об этой легенде.
— Его даже Фрэнк Синатра боялся – опасался, как бы его жена не убежала к Порфирио.
В этот вечер, как и в другие, я часто возвращал моего собеседника к теме Рубиросы. Он с удовольствием мне рассказывал о веселом, быстром и рискованном круге, в котором они вращались, какие проделки совершали, какую музыку слушали и о многом другом. Часто, правда, повторялся, но все же дал мне возможность почувствовать, как говорят, «всеми фибрами моей души», легендарного Порфирио, грозу женщин. И, как я понял потом, Хорхе не обманывал – много лет спустя факты из его рассказов подтвердились в опубликованной биографии Рубиросы. Кстати, Хорхе первым мне поведал, что «размер играет роль», рассказывая про этого знаменитого плейбоя.
Как вам всем уже известно, я пишу о своей жизни, о своих приключениях, обо всем, что испытал сам лично, пишу по памяти. И сейчас, во Флориде, в марте 2022 года, вспомнив Панаму и Хорхе (фамилию которого так и не узнал), вдруг необычайно остро почувствовал все тогдашнее: и его голос, и запах кофе, и аромат сигары, а главное – мгновенно в голове отобразились образ Рубиросы и вся атмосфера в баре, и я сам где-то там же, недалеко – как наблюдатель.
А вот сейчас впервые поведу вас за мной в фантазию, но основанную на фактах, давно забытых в наши дни.

Однажды вечером, в отеле, медленно прогуливаясь под тихие звуки фортепьяно по огромному красивому бару с великолепной дубовой стойкой, с цветами в огромных вазах, где надо было прищуриваться от блеска набриолиненных проборов, женских драгоценностей и искристого света шампанского в бокалах, я обратил внимание, что все присутствующие здесь невольно смотрели как бы в одном направлении. Около бара, небрежно, но в то же время элегантно облокотившись, стоял человек, которого я знал лишь по журналам и газетам, – «плейбой номер один» в мире по имени… Порфирио Рубироса. Надо же иметь такое элегантное, шикарное имя! Вслушайтесь в звук этого имени! Вы услышите стук лошадиных копыт на скачках, и рев гоночных автомобилей, и удары по мячу во время игры в поло, и щелканье рулетки в Монте-Карло… А еще – мягкий шелест пересчитываемых купюр и шорох сбрасываемого платья… Легендарная личность, богач и щедрый покровитель, сжимавший в своих объятиях самых красивых кинозвезд мира! Сколько жен!.. А сколько любовниц?!

Ошибка многих несведущих – в полном непонимании, кто такой и что такое истинный плейбой! Путаете, дорогие мои, настоящего плейбоя с мелким жуликом, живущим, охмуряя множество женщин и наживаясь за их счет. Это как бы советский стереотип западного, нехорошего, падшего (ниже некуда!) мужчины-сутенера. Вырвите этот образ из вашей головы и поместите совсем другой, который я вам опишу ниже.
Настоящий плейбой – это, в первую очередь, умный, образованный, состоятельный мужчина – любитель женщин и красивой, яркой жизни. Как правило – он человек из приличной семьи. Вся необходимая амуниция и надлежащие орудия труда у него есть. Знание языков, умение себя вести и, конечно, одеваться с шиком, но не броско. В придачу – коллекция автомобилей и вилл. Быть спортсменом обязательно, и важно, чтобы спорт был рискованный. Поло на лошадях, яхты, автогонки... (кстати, Порфирио и погиб в автогонке).
…И вот я впервые вижу плейбоя, да еще самого-самого! Раньше слышал и читал о нем, как и горстке других, менее знаменитых, в новостях на телевидении, в разных журналах… Но – ни одного, как это ни странно, не могу назвать красавцем. Все эти донжуаны высокого полета имели одну неотделимую общую черту –“Presence”. В переводе это значит... Ну, давайте посмотрим, подходит ли наша ситуация в баре под это слово. Я уже написал, что атмосфера была необычной, все как-то украдкой смотрели в одну сторону, женщины заметно напряжены! Шум обычных разговоров затих. Тут и легенда, и выдумки, и правда, и бульварная пресса – все создает миф. Но вот этот человек зашел в бар – и по его походке, умению держать голову, шику и улыбке все заметили, что как-то сразу изменилась вся атмосфера в этом зале, полном людей. А Рубироса? Стоит, красиво опираясь локтем на край бара. В одной руке бокал, в другой – кожаные лайковые перчатки. На мизинце – золотое кольцо-печатка, небольшое (мне сразу захотелось спрятать мое огромное кольцо в кулак). Безупречный пробор… Твидовый пиджак песочного цвета в клетку, с двумя разрезами сзади. Лацканы и края пиджака оторочены тоненькой полоской темной кожи, такого же цвета, как и «заплаты» на локтях. Английский стиль! Рубашка светло-фиолетовая, а на шее – искусно вывязанный шелковый платок под цвет рубашки. Брюки для верховой езды и прекрасные, по колено, сапоги из светло-коричневой кожи. Не могу сказать, появился он тогда в баре до игры в поло или после верховой езды…
Лицо Рубиросы – бесспорно, интеллигентное, но это не Ален Делон. Но глаза… Да, это точно, в этом секрет. В них – его сила. Умение навязать другим свою волю, покорить. Будь это бизнес или красивая женщина! Он стоял и разговаривал, видимо, с друзьями, некоторые были одеты тоже для верховой езды. Но никто не стоял близко к Порфирио – все на пару шагов от него. “Presence!” Весь зал чувствует “Presence”. Мы – рядом с кем-то необычным! И я – в моих элегантных кожаных, казалось бы, «главныx» брюках в отеле, и красивейших замшевых полусапогах, в шелковой рубашке от Montana и пиджаке, очень элегантном, – отошел в сторонку, тихо сел за столик и, скромно наблюдая за моим новым героем, понял: одежда – всего лишь одежда. “Presence” – это вот штука сложная, наверное, она заключается в генах или силе воли. После этого я стал иначе воспринимать это слово. И меня начали коробить попадающиеся до сих пор насмешливые, поверхностные репортажи журналистов-писак или студенток-недоучек в бесплатном приложении к какому-нибудь семейному журналу «о скачках в Лондоне, где известный плейбой…» Это ведь из серии «Слон и Моська»! Предмет надо изучить, а уж потом о нем судить. Каждому свое, и не надо негативными фактами из жизни известных личностей прикрывать собственную зависть...

Ну вот, мы уже подошли совсем близко к встрече с другим, совершенно по-иному знаменитым и совершенно противоположным по характеру героем.
В один прекрасный день после выступления в отеле ко мне подошел элегантно одетый человек южной наружности. «Точно не латиноамериканец», – подумал я. Может, «Кавказ предо мною, один в тишине... или в Панаме?» Вежливо начал разговор. Чувствую, одеколон у него прекрасный, галстук, замечаю, завязан оксфордским узлом, а туфли на нем – «разговоры»! И задает он мне такой вот вопрос:
— Могли бы вы с несколькими музыкантами и, конечно же, с Аэлитой, приехать на пару дней на остров Контадора? Это рядом!
— С удовольствием! – смеюсь я в ответ. – Но ведь мы в казино работаем шесть дней в неделю, поэтому не получится.
На что слышу действительно мощный ответ:
— С казино я все улажу! Мне важно знать, можете ли вы полететь на пару частных концертов. Мой клиент хотел бы в исполнении Аэлиты услышать в основном французские песни. О цене мы, я уверен, договоримся. И, кстати, обязательно возьмите с собой дочку!
Через двадцать минут менеджер отеля, улыбаясь и даже заискивая, дал мне соответствующее разрешение. Я был поражен, с какой скоростью был решен вопрос, и удивлен силой «кавказского» франта.

Мгновение полета на частном маленьком самолетике по пронзительно голубому небу – и мы уже на острове Контадора – здесь перед нами предстал ну просто рай земной! В сопровождении нескольких машин нас привезли к удивительной по своей архитектуре средиземноморской вилле, хотя мы, напомню, – на экваторе. Встречает множество слуг – несут вещи, помогают, показывают все… Вокруг удобства полнейшие, роскошь, но никто ничего о владельцах дома нам пока не говорит. Осматриваем место, где Аэлита будет выступать, и отправляемся гулять. В деревушке поблизости много аборигенов совсем миниатюрного роста, в шляпах странных и все, как один, в цветных расшитых одеждах собственного производства.

Лишь вечером мы увидели семью и главного «заказчика» концерта Аэлиты на этом острове. Им оказался… шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви! Уже совсем больной, съедаемый тяжелейшей болезнью. Но, я уверен, и от разбитого сердца. Болезнь была скоротечна – от потери веры в друзей, из-за продажности вчерашних соратников, отвернувшихся от него в самый тяжелый момент жизни. Да, безгрешных людей не существует, и я не хочу говорить о политике того времени, совершенно непонятной мне. Вспомните, как Иран выдал (конечно, по распоряжению шаха) советского летчика, угнавшего в их страну самолет МиГ! И вы все, наверное, прекрасно знаете, что стало с этим летчиком, когда он возвратился в советский «рай».

Но все же меня до сих пор вот что поражает: неужели западный мир так просто отвернулся от бывшего своего друга, закрыл двери перед «оплотом капитализма» на Востоке? Лишь Панама разрешила ему... умирать на своем острове. «Presence» с момента, как шах вошел в зал. Магнетическое лицо, грустные, но полные силы глаза. Мы сразу почувствовали, как напряглись лица, как подтянулись животы, вся атмосфера вокруг нас изменилась мгновенно! Здесь была и его семья. Супруга шаха – удивительная женщина! Меня поразили ее ум, такт и грация. Мы имели возможность беседовать с ними после концерта, их обоих интересовало все о Латвии – они впервые встретили людей из Риги. А наша Рафаэлла, как всегда, покоряла сердца окружающих ее людей.
Аэлита, на мой взгляд, – одна из выдающих исполнительниц французских песен. В них раскрывается ее душа. С самого раннего возраста она поклонница Эдит Пиаф. И шах Ирана оценил это, возможно, больше, чем кто-либо другой за ее творческую жизнь. Его знание французских песен и исполнителей нас просто восхитило. А с каким вниманием и как эмоционально он воспринимал каждую интонацию Аэлиты, когда она исполняла эти «золотые песни»!

…Три дня пролетели как мгновение. Аэлита и Рафаэлла осматривали остров и катались на лошадях. А я? Подолгу я беседовал с этим мудрым человеком. Уверен, что и он нашел во мне интересного собеседника. О чем мы говорили? Из уважения к его памяти оставлю это при себе.
Скажу только, что его «стильный» управляющий был, конечно же, иранец. Приятный и предупредительный человек. В маленьком аэропорту он попросил пилота прокатить нас на прощание над островом. Взлет – и мы снова в бескрайней голубизне, без единого облачка! Делаем круг, вот и поселок, а вот и монументальная вилла – пальмы, парк, бассейн и огромные серые зонтики на самом берегу океана… Наверное, «наш шах» сидит там в задумчивости в тени... Мне так захотелось крикнуть как можно громче то, что я не решился сказать ему с глазу на глаз: «Вспоминай прошлое, лучшее, светлое, хорошее! Забудь о сегодняшнем»...

А о завтрашнем не стоит даже думать – его, к сожалению, уже не будет.